Однако, в стороне от официальных учреждений, развилась другая школа, которую называют ревизионистской, довольно разнородная по своему составу. Ее общая черта, как мне кажется, заключается в подчеркивании того факта, что представление о нацистской Германии, которое мы имеем, частично восходит по прямой линии к военной пропаганде союзников, пропаганде, которая обращалась с истиной не более бережно, чем пропаганда врагов, против которых союзники сражались. Никто не отрицает, что такая пропаганда существовала и что она могла заключать в себе ложь. "Свободный мир" приучил нас в связи со своими империалистическими войнами к очень эффективным кампаниям по отравлению мозгов: война в Алжире, операции ЦРУ, Индокитай — примеры можно умножать до бесконечности. Каждый это знает, но, может быть, не осознает, что эффект пропаганды никогда полностью не рассеивается после вызвавшего ее события. Я тоже долго пропагандировал идею, что война в Алжире унесла миллион человеческих жизней, пока недавно мои более осведомленные друзья не рассказали мне, что согласно более серьезным исследованиям реальная цифра составляет от трети до половины той, в которую я добросовестно верил, поддавшись алжирской пропаганде. Что же касается нацистской Германии, то никто, похоже, не ставит перед собой задачу, четко разграничить, где пропаганда, выдумки свидетелей и официальные измышления, а где начинается область доказуемых фактов. После Первой мировой войны такая работа была проделана, и она может послужить образцом.
Здесь не место подробно обсуждать эту тему. Я не специалист по истории Германии, но проблема заключается в том, что данное направление не признано, и пресса стремится его уничтожить. Дело Фориссона это своего рода прорыв ревизионистской школы, тем более внезапный и неожиданный, что ей долго мешали. Нужно ее немного знать, чтобы понять, за что ее критикует историк Ф. Дельпеш:
"Все "ревизионисты" пользуются старым полемическим методом, эффективность которого известна — гиперкритическим. Его суть заключается в том, что в огромной литературе, неизбежно весьма неравной по уровню, посвященной нацистским преследованиям, выискиваются ошибки и преувеличения, которые берутся на заметку и постоянно подчеркиваются, чтобы бросить тень подозрения на все в целом".
"Давно ли прошло золотое время, когда историки отвергали гиперкритицизм и считали правдивым или весьма вероятным любой факт, засвидетельствованный двумя независимыми и хорошо информированными источниками, оставляя за собой право на дальнейшую проверку? Они охотно принимали возражения при том условии, что они разумны и основаны на серьезных аргументах. Но кампания, которая пытается поставить под сомнение реальность холокоста, это не тот случай. Трудно отвечать гиперкритикам, потому что есть риск утонуть в деталях и потерять из вида целое".
