— Слишком поздно для подрезания сейчас, — сетовал Эйб, — но мы займемся этим осенью.
Адам поднял голову и увидел Либби, которая спросила:
— А вы будете здесь осенью?
— Кто знает? — пожал он плечами.
— Кому же, как не вам, знать об этом? Это ведь в первую очередь зависит от вас самих.
Ей так хотелось, чтобы он обнадежил ее: «Да, я буду здесь», но он промолчал, и ей вдруг стало так одиноко и тоскливо.
— Вы пришли работать? — требовательно спросил Эйб.
— Так точно.
— Ну, чем больше народу, тем лучше. Вы можете начать с сорняков.
Они проработали вплоть до обеда. При этом Эйб рассказывал свою бесконечную сказку о человеке, который умел разговаривать с белками, спускавшимися к нему вниз с деревьев.
— И что же он говорил? — хотелось узнать Либби.
— Он просто разговаривал с ними, я полагаю, на их беличьем языке.
Ответ был вполне разумный. Она улыбнулась Адаму, который спросил:
— Вы когда-либо видели, как он это делал?
Эйбу доводилось видеть это в далеком детстве, и он описывал это с такими подробностями, что Либби удивилась про себя, действительно ли Адаму все это интересно или он слушает старика из доброго к нему отношения, давая ему возможность отвести душу? Но Адаму не свойственна была доброта в том смысле, как она ее понимала. Похоже, ему просто хотелось узнать о человеке, который умел разговаривать с белками.
Услышав шум подъезжающей машины, она разогнулась, довольная, что появился предлог размять ноги: занимаясь прополкой какое-то время, приобретаешь «сорнячные» судороги. Либби обогнула дом и вышла к подъездной аллее. Она никак не ожидала увидеть дядю Грэя так рано. Он выходил из машины, и на какое-то мгновение ее обуял страх.
— С тобой все в порядке? Ничего не случилось? — Она не могла припомнить случая, когда бы он приезжал домой средь бела дня: обычно он обедал либо на заводе, либо с кем-нибудь из заказчиков.
— Конечно, все в порядке. Я просто забыл кое-какие бумаги.
— И только-то? Мог бы позвонить мне, и я бы привезла их сама.
— Боялся, что ты их не найдешь.
Они пошли вместе в дом, и Грэм Мэйсон разыграл сцену: открыл письменный стол, порылся в ящике и взял наобум первые попавшиеся там листки с какими-то записями.
Руки Либби были в земле, кожа слегка порозовела на солнце и лоснилась от пота, а на лбу красовались черные пятна от следов пальцев, которыми она откидывала пряди волос, спадавших на глаза во время работы.
— Занималась в саду? — спросил Мэйсон полуутвердительно.
— Да, Эйб просто счастлив, имея в своем подчинении нас двоих. Между прочим, у тебя не будет несколько минут, чтобы познакомиться с Адамом?
