— Он только недавно поселился в Сторожке лесника, — пояснила Либби.
— Так это же груда кирпича. Это же настоящая развалина, разве не так?
— Далеко не так. Груда кирпича с крышей над ней.
— Ужасно хотелось бы взглянуть на этот домик.
— Там не на что особенно глядеть, — улыбнулся в ответ Адам.
Отказ был сделан в мягкой, но решительной форме, и Дженни пожала плечами.
— Тем не менее, если окажусь в тех краях, я попытаю счастья и постучусь к вам в дверь.
Дерек, юноша, с которым пришла Дженни, счел нужным вмешаться, заговорив о еде, и Либби была ему за это очень благодарна. «Я ревную», — подумала она с удивлением, вонзая нож в массивный кусок свинины в кисло-сладком соусе. Никогда прежде не испытывала она чувства ревности, и сейчас ей это было неприятно. Ее охватил страх, поскольку она догадывалась, что это чувство может усугубиться, что еле ощутимая пока боль может достичь опасных размеров, превратившись в агонию, которая может разорвать ее на части.
Ужин ей не понравился, и, когда он закончился и возник разговор о том, чтобы продолжить его дома у Дженни, Либби возразила:
— Если вы не против, то я бы сказала, что с меня достаточно. У меня что-то разболелась голова.
Дженни была само сочувствие — достала из сумочки пару таблеток аспирина и заставила их проглотить. Затем Ян предложил отвезти Либби домой, а следом и Адам сказал, что ему пора.
— Может, все же заедем ко мне на чашку кофе? — продолжала обхаживать Адама Дженни, обращаясь в первую очередь к нему.
— Благодарю вас, не могу.
— Жаль. Действительно, очень жаль.
Она смотрела им вслед, очень недовольная, совершенно не обращая внимания на стоявшего рядом красного от возмущения Дерека. Завтра утром она позвонит Либби и разузнает у нее все об этом Адаме Роско…
Либби почувствовала, что у нее действительно болит голова. Когда они подъезжали к «Грей Муллионсу», у нее глухо стучало в висках.
— Вы, конечно, зайдете ненадолго? — пригласила она, обращаясь к ним обоим.
— Непременно, — тотчас же откликнулся Ян.
— Благодарю вас, — отказался Адам, — но я не могу. Мне предстоит еще неблизкий путь до дома. — Так оно и было, да еще по торфянику. К счастью, светила луна, но ему предстояло пройти несколько миль через заросли вереска и сквозь сосновый лес. — Спокойной ночи, Либби, — попрощался он, взяв ее руку и слегка пожав, задержал ее на короткое мгновение в своих руках.
Ей было интересно знать: если бы рядом не было Яна, поцеловал бы он ее, а если да, то осталась бы она безучастной и холодной в его объятьях или же прижалась бы к нему так, словно это была ее последняя надежда в жизни? Она не могла ответить на этот вопрос однозначно. Так что, пожелав ему также спокойной ночи, она сказала:
