Когда его наконец поздравляют, он смотрит прямо в лицо поздравляющим и ловит в их глазах выражение настоящей приязни, хотя и приправленной снисхождением. Вполне понятно — он лишь на пороге истины! Уже разрешены ему шаги уклона и пути сомнений, но он постарается обойтись без этого, он пойдет прямо туда, куда зовет его звёзда, некогда указавшая путь волхвам. Ему поможет полдневный свет и, главное, близость всех этих замечательных людей, готовых всем пожертвовать, только бы дать ему возможность стать таким же, полным благородных чувств и просвещённым человеком. Пятиконечная звёзда — совершенный человек, распростёрший руки и раздвинувший ноги, чтобы уместиться в её лучах. Поверни концом вниз — и получится козёл, с острой бородкой, рогами и ушами! Вот как нужно быть осторожным в применении своих знаний!
Выходя из подъезда в толпе замечательных людей, Егор Егорович ищет глазами Жакмена, с которым условился посидеть часок в обычном кабачке за обычным столиком. Философ Платон выходит в обыкновенном пальто, приветствует дождик словами: «О-ля-ля!», ставит торчком воротник, сердечно жмёт на прощанье руку Егора Егоровича и тихонько говорит:
— Имейте в виду, дорогой брат Тэтэкин, что правило моё такое: если мне рекомендуют клиента и выходит удача, — начальные агентурные пополам. Вы, конечно, знаете многих своих компатриотов и можете засвидетельствовать, что условия страхования в нашем Обществе исключительно выгодны клиентам. И на случай смерти, и на дожитие. До свидания, дорогой!
— C'est un bon garcon[62], — ворчит брат Жакмен, — но слишком занят профанскими интересами! Иногда можно от них и отвлечься. Но его любят; он уже пятый год руководит у нас работами ложи.
Брат Жакмен несколько похож фигурой и лицом на Анатоля Франса. В кафе он садится на диван, Егор Егорович устраивается против него на стуле. Гарсон вопросительно склоняется, хотя знает, что ему закажут мандарен-кюрасо и полпива. Из-за кассы кивает кассирша. Мягкими ленивыми шагами подходит здороваться лишённый страстей и воображения кот. Гении добра, толстопузые ребятишки, развязывают шнуры звёздного полога и отрезают членов тайного общества от профанского мира. Анатоль Франс выправляет седые усы, чтобы капли мандарен-кюрасо не пропадали даром. Пивные заводы Франции делают со своей стороны все, чтобы угодить Егору Егоровичу, и не их вина, что ему не нравится ни канифоль, ни персидский порошок, ни пенистый раствор капораля. Пошатавшись, разговор выправляется и вступает на путь желанный.
