– Фостер, Чарльз Д. Фостер.
– Камински, – ответил, дружелюбно кивнув, немец. – Артур Камински. – И сунул карточку в карман. – Вы англичанин?
– Египтянин! – поспешил тот поправить собеседника. – Хотя мой отец был англичанином, а мать – немкой. Я здесь родился, и, знаете, живу на границе двух миров. Египтяне называют меня иностранцем, хотя я пишу и говорю на их языке лучше, чем они сами. А англичане меня называют «паша», потому что считают египтянином. Но меня это устраивает. Надо сказать, живу я довольно неплохо…
Камински обвел Фостера вопросительным взглядом. Мужчина его заинтересовал.
Фостер понял невысказанный вопрос.
– Хотите знать, почему я хорошо живу? – Он иронически улыбнулся. – Оглянитесь вокруг. На базаре вы увидите четыреста, может быть, пятьсот лавочек и магазинчиков. Но только немногие из тех, кто громко расхваливает свой товар, – хозяева собственного маленького бизнеса. Они просто получают с оборота. Настоящие владельцы живут в виллах в районе нового госпиталя, а за них работают бедняки. Такова воля Аллаха.
Потом он потыкал маленьким толстым указательным пальцем и сказал:
– Это, это и это. Все это мои магазины. – И его лицо засияло, словно золотые купола мечетей в Каире.
– Что вы продаете, мистер Фостер? – осторожно поинтересовался Камински.
Тот потер руки, будто намыливая.
– Хороший торговец должен уметь торговать всем, что сотворил Аллах. Торговцы украшениями, овощами и коврами – это изобретение Запада. Хороший торговец продает все сразу – это мой девиз.
Камински усмехнулся. Мужчина пришелся ему по душе, в частности его неформальный стиль общения.
– В Германии, – сказал он, – есть выражение, характеризующее таких людей, как вы.
– Ну-ка, выкладывайте!
– Не знаю, оно не очень-то лестное…
– Ах, вот в чем дело, – ответил Фостер. – У арабов есть хорошая поговорка: тот, кто тебе льстит, – твой враг, кто порицает – учитель!
Оба громко рассмеялись, и Камински сказал:
– А в Германии о таком человеке, как вы, сказали бы: он бы свою родную бабку продал, если б смог!
– Продать бабку! – засмеялся Фостер. – Продать бабку! – Он ударил себя по колену, и его лицо так раскраснелось, что, казалось, вот-вот лопнет. – Продать родную бабку! – снова повторил он. – Это вы хорошо сказали, мистер…
– Камински.
– Мистер Камински. Трудная фамилия. Но что я хотел сказать… – Его лицо стало серьезным, и он придвинулся к немцу поближе. – Если у вас есть желание…
– Нет! – грубо перебил его Камински. Он догадывался, о чем пойдет речь. А он сейчас хотел чего угодно, но только не спать с женщиной.
