Кирик ухватился за широкую мозолистую ладонь и поднялся.
- Спасибо… - протянул он и с опаской огляделся: высокие каменные дома, почти смыкающиеся над головой, серая булыжная мостовая, посреди улицы - крестьянская повозка и… "Грана?! - Словно огнём обожгла догадка. - Но как?" Кирик глубоко вздохнул и окинул рассеянным взглядом крестьянина: - Спасибо, сударь, - снова повторил он, обошёл повозку и, шатаясь, побрёл по улице.
- Да… - осуждающе покачал головой мужик. - Такой молодой… Жаль парнишку… Пропадёт ни за грош. - Крестьянин повернулся к каурой кобыле, погладил её по меланхоличной морде и слегка дёрнул поводья: - Поехали, Машка, а то на рынок опоздаем. - Лошадь уныло фыркнула, и груженая мешками телега медленно покатилась по булыжной мостовой.
- Грана, Грана, Грана… - бормотал Кирик, исподлобья разглядывая знакомые мрачные дома. - Почему Грана? - Внезапно он остановился, сунул руку в карман и, нащупав замшевый мешочек, с облегчением вздохнул: - Не украли… - Прикосновение к артефакту прояснило мысли: "Это князь выкинул меня в Грану, подальше от Берны. Хотел, наверное… А что он собственно хотел? - Кирик потёр вспотевший лоб. - Свалить вину на меня?! А что! Идеальный вариант: через несколько дней он прибудет в Грану, заберёт серьгу, а меня сдаст страже… Кому поверят больше: мне или князю?! - Юноша затравленно посмотрел по сторонам, будто за ним уже гнались стражники, и сжал в кулаке мешочек с Серьгой. - Не хочу в тюрьму!" Его губы вытянулись в упрямо-безнадёжной улыбке, он вскинул голову и решительно зашагал к центру города. Кривой Рем и Кирик были частыми гостями в Гране. Рема здесь уважали, и Кирик решил обратиться за помощью к друзьям своего учителя. "Они, по крайней мере, посоветуют, где укрыться, а может, и ещё что-нибудь… - размышлял вор, петляя по узким, похожим друг на друга как братья-близнецы улицам. - Хотя… Заикнись я об этих треклятых серьгах… Да ещё князь… - Юноша вздрогнул и замер на краю маленькой четырёхугольной площади, где просыпался блошиный рынок. Кирик был в шаге от громкой воровской славы, о которой мечтал. Ведь он обворовал ни какую-нибудь купчиху, а бернийскую королеву! Расскажи он об этом - почёт и уважение тинуских воров были б обеспечены ему надолго. Однако вряд ли князю-магу понравилась бы шумиха, поднятая Кириком. Юноша представил гневное лицо Даниэля и облизал вмиг пересохшие губы. - Нельзя мне ничего никому рассказывать!" - решил он, развернулся и зашагал прочь от блошиного рынка. Теперь его единственной заботой было не наткнуться на кого-нибудь из знакомых или друзей Рема. Кирик решил отсидеться в портовом квартале Граны, который кишмя кишел пришлым народом, и где появление нового лица не вызывало вопросов и подозрений.
