- Мы... Я... Я сам твоего близкого кусюмского свата близкий сват буду, - ответил Валетдин, стараясь не выказывать своей гнусавости. Моя бабушка - твоя сватья Гидельни-са - всему вашему дому большой привет посылает.
- О, моя сватья Гидельниса! - воскликнул Ишбирде. - Почтенная, славная женщина! Где ступит - искру высечет, а уж петь-плясать пойдет - зрелище невиданное, звон монет на монисте сердце рвет! - принялся он осыпать кого-то похвалами. - Спасибо сватье! Привет приняли.
"Про какую это Гидельнису он говорит?" - подумал я, но тут он обратился ко мне:
- И ты сват?
- И я сват, - я дрогнул немного, но выстоял. - На улице еще пятеро остались, войти не решаются.
Этот высокий, гладкощекий, тонкоусый, наголо обритый агай подошел к двери, настежь рапахнул ее:
- Хай, хай, хай, сваты! Пожалуйте в дом. Не стесняйтесь!
Мальчишки нерешительно вошли в дом. Хозяйка пересадила детишек с полу на хике.
- Славно! Что нас вспомнили, вниманием удостоили - это очень хорошо, очень похвально, сваты, - сказал Ишбирде. - Мать, поставь-ка самовар, чаю приготовь. ,
Вымолвил он так, и что-то теплое, приятное струей прошло у меня внутри.
- Поставила бы, сынок, самовар, - ни чаю, ни сахару нет. И хлеба сноха только вечером принесет. По всему видать, осрамимся мы сегодня перед гостями.
- Муки наскребешь - лепешек испеки, крупы наберешь - похлебку свари.
На это хозяйка и вовсе ничего не ответила.
- А что же найдется, мать?
- Горох есть, размочить поставила.
- Горох? - обрадовался Ишбирде. - Размоченный горох - вот поистине сватово угощение! Отменная еда! Сию пииту примете ли, сваты?
- Примем! Примем! - ответили мы.
Гордость выказывать, в еде привередничать - было бы совсем не ко времени.
Посреди пола апай расстелила желтую замызганную скатерть, посреди скатерти поставила большую миску с разбухшим горохом. Горох был крупный, белый. И вправду, такой горох не каждый день перепадает.
- Давайте садитесь, кушайте. Ложек все равно на всех не хватит, действуйте руками, - стал угощать хозяин.
Мы встали на колени вокруг миски и, не торопясь, горстями, принялись таскать горох в рот. Спешить не спешим, но работа идет справно. Мы в жизни такого вкусного гороха не едали. Вот, оказывается, какое оно, "сватово угощение" - язык проглотишь!
К тому времени, как высветилось дно миски, и ведро холодной воды подоспело. На краешке большой ковш привешен.
- "От щедрой души и вода - шербет", говорили древние, - пояснил сват Ишбирде. - Они зря не скажут.
