— Тяжелая ночка, Лон, — произнес Фред. Он сложил выигрыш в бумажник и удалился напевая. Для него это был, наверное, первый удачный вечер за много месяцев.
Поскольку дом Ниро Вульфа на Западной Тридцать пятой улице неподалеку от Гудзона расположен более или менее на пути к жилищу Лона, мы обычно берем такси на двоих.
— Это был не твой вечер, — сказал я, после того как мы остановили такси на Лексингтоне. — Создалось впечатление, что ты пребывал в миллионе миль от нас.
— Дьявольщина, — произнес Лон, откидываясь на спинку сиденья и потирая глаза ладонями. В последние дни о многом приходится размышлять. И это, похоже, дает о себе знать.
— Не хочешь поделиться?
Лон вздохнул и, проведя рукой по темным зачесанным назад волосам, сказал:
— «Газетт» угрожает захват, Арчи. Пока еще ничего не произошло и все, что я говорю, строго конфиденциально. — Он понизил голос и перешел почти на шепот, хотя нас отделяла от таксиста пластмассовая перегородка. — Дело поворачивается так, что Макларен может получить контроль над нашей газетой.
— Этот шотландец?
— Да, тот самый скользкий, гнусный любитель скандалов, будь он проклят!
— Но каким образом? Я ведь считал, что «Газетт» является семейной собственностью.
— В общем, это так. Большая часть акций находится в руках семейства Хаверхиллов. Этот эдинбургский проходимец готов отвалить за них такую сумму, что кое-кто может не устоять перед искушением. Хорек давно мечтал заполучить газету в Нью-Йорке: теперь, кажется, эта мечта сбывается.
— Как ему удалось почти завершить сделку в тайне? Ни в газетах, ни на телевидении по этому делу не было ни слова, если, конечно, информация не прошла мимо меня.
Лон был настолько подавлен, что даже не обратил внимания на весьма броскую проститутку, что-то нам прокричавшую, когда мы остановились перед светофором на Пятой.
— Обе стороны, похоже, предпочитают молчать, молчать по-настоящему. И это относится даже к тем, кто не собирается продавать акции. Макларен, по-видимому, ведет свои тары-бары по международному телефону из Лондона, Канады или Шотландии — одним словом, оттуда, где оказывается в данный момент. Мне кажется, что он пока не переступал порога «Нью-Йорк газетт». Но в тот день, когда он станет хозяином, я уйду. Окончательно и бесповоротно.
— Ты смеешься? Вся твоя жизнь — в этой газете.
— Ничто не может быть всей жизнью, Арчи, — ответил он, наклонившись вперед. — Если мне скажут, что меня ждут небеса, если Макларен купит газету, я предпочту оказаться в аду. Если он станет владельцем «Газетт», она перестанет быть тем, чем является сейчас. Между новой «Газетт» и теперешней не останется даже отдаленного сходства. Можешь быть уверен, она будет не тем местом, где я хотел бы работать. Мне уже кажется, что все кончено. Так же думают и другие — те, кому известно о планах смены владельца. К черту! Доля в прибылях и пенсия смогут обеспечить нам с женой безбедное существование до конца наших дней.
