Ральмиэль молчал довольно долгое время. А Кости ждал, задаваясь вопросом, посмеет ли вампир после сообщения о том, что не получит ни цента за жизнь Кости, одолеть его в честной схватке, не имея возможности сбежать с помощью магии.
Наконец слабая улыбка тронула губы Ральмиэля.
- Non, mon ami. Это время прошло. Деньги – ещё не всё в жизни, oui? Возможно, однажды и ты поможешь мне.
Кости склонил голову.
- Надеюсь, ты не врёшь. Ты мне, в общем, нравишься, но если я когда-нибудь снова увижу тебя по другую сторону серебряного оружия, то оставлю от тебя один высушенный скелет.
Ральмиэль пожал плечами.
- Понятно. – А затем кивнул в сторону толпы людей на улице. – Есть хочешь?
Кости снова фыркнул. Хотел ли он броситься в это сборище гуляк и наесться досыта, впиваясь в шеи бесчисленного множества незнакомых людей, которые никогда не узнают, что он их укусил? Нет. Он хотел отнести Бекку к себе домой, обмыть её тело, а затем похоронить у себя во дворе так, чтобы труп больше никто не смог осквернить.
Но он не мог так поступить. Именно семья Бекки имела право похоронить её, а не он. Самое лучшее, что Кости мог сделать – это оставить тело там, где оно сейчас лежит. Полиция проведёт своё расследование, свяжет это с остальными убийствами и, возможно, решит, что имеет дело с убийцей-подражателем, чья одержимость тёмной историей ЛаЛори зашла слишком далеко. А так как вид тел Дельфины и Луи после смерти соответствовал их настоящему возрасту, стражи правопорядка могли бы отнести их к давним жертвам, обнаруженным в тайной комнате из-за взрыва. Они никогда не узнают, что в действительности смотрят на истинных убийц.
Поэтому, на самом деле, ему ничего не оставалось, кроме как влиться в толпу, которая не имела никакого понятия об ужасах, случившихся всего лишь в квартале отсюда. Кроме того, Мари, вероятно, попытается сделать этот Марди Гра последним для него. Степень её возмездия ещё только предстоит определить. «Ешьте и пейте, ибо завтра мы умрём», – сардонически подумал Кости.
Он махнул рукой Ральмиэлю.
- Показывай дорогу, приятель.
Под кладбищем воздух был влажным и прохладным, с тяжёлым запахом плесени. Пол на пару сантиметров был покрыт водой. Эти тоннели никогда полностью не просыхали, независимо от того, насколько хорошо работали насосы. Лишь одна свеча нарушала темноту и освещала лицо женщины, сидящей на единственном стуле в помещении.
Джелани преклонил перед ней колени, что было непростой задачей, учитывая его протезы. Но сейчас его огромная фигура находилась в позе покорности и смирения. Он только что признался в своих преступлениях и ожидал приговора.
