Ёлка с телохранителями еще только из бара вышли, а д’Ансельм уже восседал за столом и радостно барабанил пальцами по бумагам.
– Господи, как можно быть такими невнимательными? Вы что, слепые? Или глухие? Все же на поверхности лежит! Только идиот мог бы не догадаться, в чем дело!
Чего-то он распоясался, этот супердетектив. Обзывается, хамит уважаемым людям. Неделикатно намекает, что они, уважаемые люди то есть, глупее идиотов. Словом, нюх напрочь утратил этот ажан!
– Давайте вы сделаете скидку на то, что мы в подобных мероприятиях в первый раз участвуем, перестанете горячиться и просто расскажете, что именно такого важного мы не услышали в словах бармена. А потом мы уже по аналогии с вашим мышлением научимся делать выводы, – попыталась хоть как-то сгладить ситуацию Элка.
Она все-таки в этой компании была единственной женщиной, а значит, самой разумной. Вот и старалась договориться по-хорошему.
Детектив глубоко вдохнул, затем выдохнул и объяснил:
– В представленных мне бумагах нигде ничего не сказано про семейное положение присутствующих здесь лиц, более подробные досье на каждого будут у меня только завтра. Поэтому форму обращения «мадам» или «мадемуазель» я выбираю, исключительно исходя из внешних данных женщины. Вот вас я называю «мадемуазель», – детектив галантно склонил голову перед Элкой, – потому что вы очень юно выглядите, хотя, несмотря на это, можете быть и замужем. Точно так же я веду себя по отношению к мадам, простите, мадемуазель Статска´я. Ей не менее сорока лет, и шансов, что в таком возрасте женщина не обременена семейными узами, почти нет. То есть я за все время общения с ней не раз называл ее «мадам», и, заметьте, она ни разу меня не поправила!
Умные телохранители начали догонять, что имеет в виду смышленый детектив. А вот Ёлка продолжала тупить с упрямством паровоза. Глядя на нее, д’Ансельм еще раз вздохнул и пояснил:
– Неужели вы не слышали, что бармен меня поправил?
Элка кивнула, мол, слышала.
– То есть простой работник бара знает, каково семейное положение этой женщины! Откуда, скажите мне, пожалуйста, ему это известно?
Элка пожала плечами и предположила:
– Жан говорил, что посетители бара частенько напиваются и раскрывают перед ним душу, как на сеансе у психоаналитика. Может, она ему в хмельном угаре пожаловалась на судьбу свою девичью?
– Да нет же! – Детектив от возбуждения аж ногой топнул. – Этот же бармен сообщил, что Статска´я никогда не пьянеет! И вообще, вы же женщина, вы же должны понимать, что есть вещи, о которых представительница слабого пола редко кому рассказывает. Тем более такая суровая и неэмоциональная, как мадемуазель Белла. Со времен святой инквизиции многое изменилось, но по сию пору сохраняется общепринятое мнение, что если женщина к сорока годам не была замужем, то она неудачница. Есть, конечно, исключения в виде закоренелых феминисток, но их очень немного и они ужасно выглядят. И кому, скажите, может признаться в своей самой сокровенной неудаче циничная деловая женщина? Кстати, мы все с вами видели, как суровая мадемуазель Белла напропалую кокетничала и очень нежно разговаривала с барменом…
