Так разволновалась, что спрыгнула на землю, оставив лукошко с грушами болтаться на ветке. Не до них сейчас.
— Надо. Уговори Франка сварить «Огненный рай». На таких условиях я, пожалуй, расскажу свою историю о призраках.
Лонли-Локли глядит на него с таким интересом, словно впервые увидел.
— Не о наших ли общих знакомых?
— Ну да. Если, конечно, у тебя нет возражений.
— Ну что ты. Мне будет приятно все это вспомнить. И заодно узнать подробности, выспрашивать которые мне прежде казалось бестактным.
«Надо же, — думает Триша. — Вот это повезло так повезло».
Шурф Лонли-Локли уже давно появляется в «Кофейной гуще» на правах постоянного клиента. Только и разницы, что заходит не с улицы, а со стороны сада, с влажными от тумана волосами. Но ведет себя, как будто живет по соседству — просит у Франка кружку чаю, пьет его за стойкой или в саду на качелях, а потом уходит гулять. Порой возвращается к ужину, но чаще появляется только день-два спустя. Снова присаживается у стойки, просит чаю, все как обычно. Триша ему всегда рада, но ничего особенного от его визитов давно уже не ждет.
«Ничего особенного» — это значит, никаких посиделок с песочными часами в центре стола. И никаких историй. Не ждет же она рассказов от Алисы, Марка, Фанни и других соседей. И тем более от Макса. Он-то здесь уже давно не гость и даже не клиент, живет при «Кофейной гуще», можно сказать, на кошачьих правах — спит, ест, уходит и возвращается, когда захочет, ему всегда рады и не спрашивают, где шлялся. Впрочем, Триша, чье любопытство всегда было сильнее робости, порой все-таки интересуется и всегда получает неизменный ответ: «Да так, везде понемножку». Спасибо большое за содержательный подробный отчет, дорогой друг. Лучше бы уж ты мяукал. По крайней мере, из одного-единственного «мяу» Триша извлекла бы гораздо больше полезной информации.
И кофе Максу, конечно же, даром достается, сколько пожелает. С домочадцев плату не берут. И вдруг он сам вызвался историю рассказать. Ну и дела!
— Но только в обмен на «Огненный рай», — улыбается Макс. — Иначе не играю.
«Значит, точно будет история», — думает Триша. Такими вещами, как «Огненный рай», не шутят. По крайней мере, Макс ни за что не стал бы.
Она несется к дому так стремительно, будто за ней гонятся персонажи всех страшных сказок разом — даром, что Триша их никогда не слушала и тем более не рассказывала.
— Франк! — кричит Триша, врываясь на кухню. — Франк!
Хотя зачем кричать? Франк — вот он, в двух шагах буквально, шепотом можно с ним разговаривать.
