Наконец-то теперь все закончилось.
Дэвид выбрался из машины и открыл входную дверь. В доме было очень тихо; когда он двигал кресло или открывал какую-нибудь дверь, звуки казались ему более громкими, чем обычно. На кухне он приготовил себе выпивку, а потом начал слоняться из комнаты в комнату, зажигая повсюду свет и отхлебывая из бокала.
В спальне Элен он обнаружил, что чек, который он оставил на туалетном столике, исчез. Исчезли наряды жены, туфли — все десять тысяч пар, а также косметика. Она забрала деньги, предложенные ей в качестве первоначальных откупных, — четыреста тысяч фунтов, и покинула его.
На следующее утро в половине седьмого Пол Робертс вышел из своей квартиры на первом этаже, повернул налево, на Стернхолд-авеню, и зашагал по отлогому склону вниз, к газонам Бэлэм. Голова у него трещала, и чувствовал он себя так, словно в любой момент его могло вывернуть наизнанку. В своем наспех напяленном костюме он дрожал и потел, пытаясь преодолеть тропинку, пролегавшую через широкие газоны.
Сеял теплый дождь, вода стекала по шее и мочила воротник. У газетного киоска Пол долго шарил в карманах в поисках мелочи, чтобы купить газету, потом спустился вниз, в мрачный переход подземки. Оказавшись на платформе, он почувствовал, как ему плохо. Утренняя прохлада несколько прояснила мозги, но голова все равно словно была набита стальной стружкой, и здесь, под землей, ему казалось, что он вот-вот задохнется. Глаза болели от света, голова кружилась. Он старался сфокусировать взгляд на первой странице «Файнэншл таймс», но колонки текста уплыли куда-то влево, будто соскользнули по масляной поверхности. Опять волной накатила дурнота, и он понял, что еще не протрезвел.
Утреннее совещание в банке «Броди Макклин» начиналось в восемь. Аналитики, которые появлялись первыми, просматривали газеты и специализированные журналы в поисках новостей, способных повлиять на рынок ценных бумаг. Они покидали свои стеклянные клетки с неохотой, поскольку вынуждены были оказываться под пулеметным огнем циничных и нестерпимых замечаний маклеров.
Пол устроился в задних рядах, делая вид, что прислушивается к разговорам коллег, и поражался бодрости маклеров, с которыми он пьянствовал ночью. К счастью, в этот день ему больше не надо было присутствовать ни на каких совещаниях и презентациях, поэтому он рассчитывал спокойно отсидеться, укрывшись за штабелями книг и заняв свои мысли какими-нибудь несложными расчетами, пока не наступит время отправляться домой и завалиться в постель.
