-Лера, Вера, идите кушать, - позвала мама дочек и понесла голубцы мужу.
Родион как раз открыл бутылку водки и наливал себе в маленькую рюмочку. Елена удивлённо посмотрела на заставленный стол.
-Ты видно очень голодный! – сказала она, не скрывая удивления.
-Могу я устроить в своём собственном доме праздник?
-Да, пожалуйста. Но ты же столько не съешь.
-Понюхаю и посмотрю. Будешь пить? – спросил он даже как-то ласково.
-Нет, не буду.
Жена ушла, и Родион был этому рад. У него внутри происходила борьба. Это была борьба тёмных и светлых сил, борьба совести и страстей, и Чебышев устал от этой борьбы. Ему нужно было сделать выбор между добром и злом, но Родион поворачивался то в одну, то в другую сторону, стоя посередине. Обычно он осознанно делал шаг в сторону добра или зла, темноты или света, а сейчас, словно стоя безвольно и расставив руки, отдавался во власть разных сил, позволяя себя перетягивать, как канат на соревнованиях.
Он опять стал думать о виденных сегодня бомжах. Сейчас он не сочувствовал им, они его раздражали. Раздражали своим неумением завоевать тёплое место под солнцем. Завоевать любыми путями, но не унижаться перед старым Леонидычем, умоляя дать возможность помыться.
Он уже не раз решал для себя, что покончит с производством наркотиков в своём доме, и столько же раз принимал противоположное решение о том, что будет налаживать этот бизнес, стремясь заработать. И вот сейчас, вспоминая бомжей, он всё уверенней твердил про себя: «Пусть кому-то будет плохо, пусть у кого-то будут проблемы, но я не хочу, я не буду жить, как эти бомжи!»
Мысли Родиона были обманом. Ведь он имел дело, кормившее его семью. Производство наркотиков должно было стать дополнительным мощным источником дохода.
Возмущённую совесть Родион старался успокоить разными предполагаемыми благотворительными деяниями в будущем, если сможет разбогатеть, или возможными воображаемыми положительными свойствами таблеток, ещё не известными, но открытыми в скором будущем. Родион явно стремился усыпить, обмануть совесть, делая шаг за шагом в сторону зла. Именно в таком моральном противоборстве находился Чебышев, когда сидел за столом.
Выпитая рюмка не подняла настроение. Она лишь размягчила и заставила Родиона начать жалеть обо всём, но не о том, о чём было нужно жалеть. Теперь Родион жалел бомжей, того старика Леонидыча и его дочь. Они не могли себе позволить вот так, как он сейчас, насладиться уютом, покоем в собственном доме. Насладиться разнообразием вкусных блюд на столе, горячими голубцами.
