-Ой, не несчастный случай. Наркота!
-А сколько лет было его сыну? – не удержался от вопроса Родион.
-Андрюха рано женился. Его мальчишка учился в колледже, архитектурном, по-моему. Стал баловаться лёгкими наркотиками. Таблетки какие-то там употреблял. А потом, когда денег не было, его товарищ у деда своего взял наркосодержащее лекарство. Эти придурки выпили и всё! Обоих нашли на скамейке без сознания. Второго парня откачали, а Андрюхин умер. Ты бы его увидал, не узнал. Сын то был, единственный. Сивцов выглядит стариком. Я бы этих наркоторговцев, этих гадов…! – Сергей нецензурно выругался, и люди за соседними столиками удивленно повернули головы.
Сергей заговорил тише:
-Суки! Ладно, когда взрослым продают наркоту, но детям! Андрей рассказывал, что на дискотеках любые наркотики купить можно. А эти малолетки не понимают, что к чему. Туда с четырнадцати лет начинают ходить, а то и раньше…
Когда Родион шёл домой после этого разговора, он думал о том, что услышал от Сергея. Он вспоминал Сивцова Андрея, и история про несчастного отца, похоронившего сына наркомана, казалась просто невероятной. Он представил свою четырнадцатилетнюю Лерку на дискотеке с наркотиками и содрогнулся. Валерия частенько была капризной, противной, ноющей, но при всём этом она была ещё ребёнком, пугливым и ранимым. Родион вспомнил, как ходил делать прививки дочкам. Как маленькая Лерка пугалась и так плотно прижималась к отцу, что Родион думал, что она просто врастёт в него, ища защиты. И тогда ему хотелось взять ребёнка и унести от медсестры, но прививка была нужна дочке, и он уговаривал её, вытирая слёзы и обещая золотые горы, если она не будет плакать. А что, если бы ей хотели сделать вредный укол? Вредный, а может, даже смертельный?
Родиону стало тошно.
Если бы он думал, что укол несёт вред, а не пользу, он просто бы разорвал медсестру на тысячу маленьких медсестёр. Он бы крепко обхватил хнычущую Лерку и никому не позволил даже прикоснуться к ней.
Родион сел на скамейку в сквере, по которому шёл домой, и откинулся на спинку, положив ногу на ногу. Ему хотелось посидеть и подумать, не подвергаясь влиянию слов и поступков своего семейства.
Сейчас, сидя на скамейке и глядя на небо, деревья и людей, проходящих мимо, Родион осознавал, как никогда, необозримую виновность тех, кто получает прибыль, унося здоровье и жизни людей. Как, наверное, ужасно – чувствовать вину перед Сивцовым Андреем, потерявшим единственного сына. Как ужасно чувствовать себя виновным перед многими другими родителями и детьми, погрузившимися в море горя и отчаянья.
