Настя подошла к воде первая и удивленно проговорила:
-Как же мы туда пойдём по воде?
Димка встал рядом с Настей и сам удивился кажущейся неприступности острова. Он посмотрел вопросительно на Олега и тот слегой указал ему чуть левее на дорогу.
Димка утвердительно кивнул головой, мол: «Вижу!», и сказал Насте:
-Иди за мной.
Переход продлился недолго, и вот уже Настя восторженно смотрит на белые прямые берёзки на краю острова.
-Красота, какая! – сказала Настя тихо.
На острове так было необыкновенно красиво и спокойно, что даже не хотелось говорить громко.
-Удивительное место, – также тихо поддержала Настю и Аня.
-Пойдёмте вглубь острова. Там можно будет и пообедать.
Ребята прошли в низину, подошли к пещере и стали разводить костёр в месте, которое, казалось, было предназначено для этого.
Все были непривычно тихими и делали каждый своё дело молча. Молча принесли дрова и хворост для костра. Молча перебрали и помыли крупу, почистили картошку.
Настю, видимо, тяготило это долгое молчание, и она, глядя на костёр, стала говорить, когда все уже расселись вокруг в ожидании готовой похлёбки.
-А нам бабушка давно ещё рассказывала про остров. Тогда, когда она рассказывала, мы думали, что это сказка, а вчера перед сном поняли, что она именно про этот остров говорила. Но мы плохо помним, что именно она рассказывала.
Через несколько минут, прошедших в полной тишине, вдруг заговорил Олег:
-Здесь не так далеко, вон в той стороне, был монастырь. Монахи из этого монастыря много помогали людям, и люди привыкли к этому. Моя бабушка говорила, что были лихие времена. Священников арестовывали, расстреливали, церкви разрушали. Но это сейчас можно всё так описать. Тогда же люди не понимали, что всё так, ну, надолго что ли. Все надеялись, что скоро это прекратится. Тогда настоятелем монастыря был отец Никодим. Он в своих проповедях говорил, что нужно терпеть и ждать. Что это остановится, и не будет больше слёз и стонов от страха перед неизвестностью и несправедливостью. Однажды ночью в монастырь пришли крестьяне из дальнего села. Их хотели арестовать за якобы порчу хлеба, и они пришли под защиту монастырских стен вместе со своими семьями. До того времени в монастыре были лишь раз сотрудники новой власти. Монастырь находился в отдалении от населенных пунктов, и о нём вспомнили, когда собирали продуктовый налог с крестьян. Ну, а братия монастыря имела большие огороды и сад. Были там и скотный двор с птичником. Монахи смиренно отдали сборщикам то, что с них потребовали, и монастырские закрома остались заполненными лишь на треть. Отец Никодим надеялся, что его монастырь не пострадает и дождётся времени, когда гонения за веру прекратятся. Он не дал приюта крестьянам, чтоб не ссориться с властью. Крестьян спрятали на пасеке другие крестьяне.
