Олег посмотрел в глаза Димки, словно пытался угадать, как тот относится к рассказанному им. Дмитрий был абсолютно серьезен, и во взгляде его не было сомнений или недоверия, а лишь сильный интерес.
-Олег, а я тоже храм на острове видел, - вдруг признался Дмитрий, не отводя взгляда от товарища.
-Видел?! – обрадовался Олег.
Он обрадовался потому, что считал себя и деда не совсем обычными людьми. Но эта необычность была неприятна Олегу, так как, выделяясь среди сверстников, он отдалялся от них, отдалялся от потенциальных товарищей и по играм, и по шалостям, а быть одному Олегу не совсем нравилось. Он уже рассказывал нечто подобное приятелю из класса Прохорову Юрке, но тот при первой ссоре стал высмеивать Олега, обзывая вруном и придурком.
Вот и сейчас Олег, несмотря на свою радость, придирчиво спросил:
-А какой был храм?
Димка стал описывать, стараясь вспомнить подробности видения, а Олег слушал и все более удивлялся, ведь Димка все описывал правильно.
-Значит, ты точно видел! – сказал Олег, и в голосе его послышалось не сомнение, а твердая уверенность в словах Дмитрия.
-Видел, - подтвердил Димка, хотя его подтверждения никто и не требовал.
Из калитки незаметно вышел Борис Игоревич.
-Бабушка пироги испекла. Пойдемте? – позвал он ласковым голосом.
Мальчишки вздрогнули и повернули к нему головы. Карабаев смутился.
-Нет, спасибо. Я домой пойду.
Он встал, отряхнул траву с джинсов и уже собрался уходить, но Олег задержал Дмитрия за руку.
-Пойдем. Бабушка очень вкусные пироги печет.
-Пойдем, пойдем, - дружелюбно позвал и дед Борис. – И чайка горяченького попьем.
Димка не стал долго ломаться и пошел вслед за Борисом Игоревичем, оглядываясь и встречая одобрительный взгляд Олега.
Дом у Хомяковых был небольшой, но добротный. Снаружи его аккуратно выкрасили синей краской, но внутри он был еще более уютным и чистым. В углу висела полка, заставленная иконами. И Борис Игоревич, и Олег перекрестились, войдя в дом.
Дмитрий поздоровался с бабушкой Олега, и она приветливо улыбнулась ему:
-Здравствуй, здравствуй! Мойте руки.
Все по очереди вымыли руки у серебристого, металлического крана и вытерлись чистым вафельным полотенцем. Когда подошли к столу, Димка сел в уголок на скамейку, но Борис Игоревич и Олег, подойдя к столу, остановились и не стали садиться. Димка невольно тоже встал.
Дед Борис стал читать молитву вслух, а Олег, судя по двигающимся губам, повторял за дедом произносимые им слова. Помолившись, Хомяковы перекрестились и сели за стол. Дмитрий тоже перекрестился, движимый общим чувством единения.
