-Объясни, если ты так считаешь, зачем собираешься к колдунье?
-Потому что она уже помогала мне.
-Ты считаешь, что она и Толику помогла?
-Не Толику, а Татьяне.
-Да-а-а. Если это помощь, тогда что вредительство?
-Кать, ты последнее время очень однобоко мыслишь.
Я тяжело вздохнула.
-Между прочим, - продолжала Воскобойникова, - колдунья иногда креститься, иногда молитвы читает.
Я не знала, что сказать. Может, я правда зря вмешиваюсь? Может быть, действительно не надо навязывать своё мнение, а если оно ошибочно?
Но я очень ясно чувствовала, я просто знала, что моё мнение правильно.
-Кать, ты чего молчишь?
-Марин, поступай, как знаешь. Только в Библии написано: «Ворожеи не оставляй в живых».
-А ты что, читала?
-Немного.
Маринка помолчала, потом заговорила, отчётливо произнося каждое слово:
-Кать, я не читала Библию, и вся моя вера ограничивается тем, что в детстве меня крестила бабушка. Я не знаю, что такое колдуньи, и какие силы они призывают, но я знаю, что они реально помогают. Я больше не могу бороться с Игорем. У меня на это не остаётся ни сил, ни возможностей. Не за руку же мне его везде водить! А колдунья сможет его приворожить. Ну, привязать что ли. Я не буду просить болезней для него. Может, для его пассии. Я постараюсь вернуть его в семью. Так ведь можно?
-Марин, я уже высказала своё мнение на этот счёт. Нового я тебе ничего не скажу.
-Ладно. Как хочешь.
Я не стала больше переубеждать Воскобойникову. Пусть сама строит свою жизнь. Что могла я сказать ей еще? Наверное, могла сказать, что заговоры колдуньи – это самое лёгкое по выполнению действо. Нужно лишь пойти к бабке, а вот попробовать обратиться к помощи молитвы, к советам священника – это уже более сложное мероприятие. Ведь молиться трудно. Исполнять советы, требующие от человека терпения, кротости, доброты, ещё труднее.
Я могла начать объяснять всё это подруге, но, честно говоря, я уже устала. У меня самой не всё было благополучно, о чём никому не говорила, так почему я должна убеждать Маринку в том, что чёрное – это чёрное, а белое – это белое? Пусть разбирается сама!
***
Вечером Андрей пришел домой без опоздания, как всегда в последнее время. Он был грустным и удручённым, что было мне крайне неприятно. Я думала, что его грусть связана с необходимостью расставания с Анной или с нежеланием идти на исповедь.
Андрей последнее время осунулся, начал сутулиться, вскрикивать по ночам. Он даже как-то посерел лицом.
В тот вечер мы вдвоём ужинали на кухне, и я не выдержала и сказала:
