— Карли, вы не понимаете, что творите.
Она улыбнулась.
— Вы совершенно правы. Не имею представления. Скажите мне, что вы желаете. Я схватываю все на лету. — Взяв Холта за руки, она подвела его к камину. — Очередь определенно ваша.
Холт уже не мог уберечь ее и спасти самого себя. Сейчас для него существовала только она.
— Сними одежду, — тихо промолвил он.
Карли медленно сняла свитер. Затем освободилась от брюк.
Пристально глядя на нее, он не промолвил ни слова. Больше всего на свете ему хотелось дотронуться до нее. А вместо этого он смотрел на девушку, пока по ее телу не побежала дрожь.
Ее кожа была белее надетого на ней кружевного шелкового белья. Осиная талия, стройные длинные ножки, о которых он не смел и мечтать…
Карли просунула дрожащие пальцы под бретельку бюстгальтера и сбросила ее с плеча.
У него прерывался голос, когда он произнес:
— Нет. Иди сюда. — Когда она подошла к нему, Холт промолвил: — Коснись меня.
Карли взяла его лицо в ладони.
— Мне хочется, чтобы ты знал: наши отношения не имеют ничего общего ни с моей семьей, ни с компанией. Мною руководит лишь одно: я хочу принадлежать тебе. Только тебе.
Им овладело страстное и неукротимое вожделение. Слова горячили его сильнее женского аромата и даже того блаженства, что сулили ее руки: Карли, проведя ладонями по его груди, засунула их под его свитер. От ее слов и прикосновений он терял голову.
Когда его губы впились в ее уста, все повторилось, как при первом поцелуе: его рот настойчиво требовал больших приношений. Холт был неукротим, и Карли сдалась. Его вожделение передалось и ей.
Они вместе сорвали с него свитер и отбросили в сторону, опустились на шкуру перед камином, и она провела ладонями по его обнаженной спине.
— С первой же нашей встречи я хотела принадлежать тебе, — прошептала она.
— Я тоже жаждал обладать тобой. — Он опрокинул ее на мех.
— Какое-то помешательство, — пробормотала Карли. Она выгнулась под ним, когда Холт осыпал ее лицо поцелуями.
— Да, сумасшествие, — согласился он и впился в ее уста. Его руки медленно гладили ее плоть, касаясь нежной кожи. От его прикосновений по ее телу разливался жар. Его пальцы скользнули на талию, потом по изгибу бедра.
— Не останавливайся.
Карли не верилось, что это произнесла она.
Его рот и руки, казалось, предвосхищали все ее желания, все ее грезы. Всякий раз, когда их бедра соприкасались, все ее существо пронзали горячие стрелы, от которых занималось пламя, грозящее вырваться наружу и поглотить их.
