Холт пристально посмотрел на нее. Глаза Карли возбужденно сияли. Казалось, будто она, подобно солнцу, излучает свет. Неожиданный порыв ветра обдал их снегом. Взявшись за края ее воротника, Холт застегнул верхнюю пуговицу, затем провел рукой по нему, сметая снежинки.
— Я сражен.
Отчего у Карли так громко забилось сердце: от комплимента или от прикосновения его руки? Прежде чем она собралась с мыслями, Холт спросил ее:
— Как вы догадались, что он не все говорит?
— По жестикуляции.
Холт нахмурился:
— Я считал, что его нервозность и смущение были вызваны чувством неловкости из-за того, что он не смог нам помочь, и мы понапрасну приехали.
Карли подавила улыбку.
— Я же обратила внимание на то, что отец Финелли удивился, когда я представила вас в качестве жениха Дженны, и старался поскорее избавиться от нас.
— Я предположил, что ему некогда. Эти огромные папки на его столе…
— Он сварил кофе, однако так и не предложил его нам.
Холт улыбнулся:
— В вас говорит кофеманка.
Мисс Карпентер пожала плечами:
— Возможно. Но отчего бы вам не признать, что я права? Мы могли бы сказать ему правду.
Холт слабо улыбнулся:
— Вы слишком доверчивы, Карли. Неужто вас никто не предавал?
— Нет… ну, быть может, однажды.
Они сели в такси.
— Кто? — спросил он.
— Это длинная история, — пробормотала Карли.
— До спортзала добираться долго, — резонно заметил Холт.
Она встретилась с ним глазами: он ждал ответа.
— Ладно. На последнем курсе я была влюблена в преподавателя. Я так погрузилась в учебу, что не знала ходивших по колледжу слухов. Видите? Я пытаюсь найти себе оправдание, потому что, состоя в любовной связи с мужчиной, даже не взяла на себя труд выяснить, свободен ли он.
У Холта сузились глаза. За сутки она второй раз пробудила в нем ревность. Его обдавало то холодом, то жаром, ему хотелось кого-нибудь придушить.
— Он предал вас и жену. Зачем же взваливать вину на себя?
— Мне не следовало быть такой легковерной.
— Вы были молоды и наивны, а он, должно быть, еще тот бабник.
Теперь его взор был непроницаем. У Карли пересохло в горле. С первой же встречи она поняла, что он беспощаден. Сильный, спущенный с цепи хищник. С первобытными, грубыми инстинктами. В другую эпоху и при ином общественном устройстве он бы пошел из-за нее на убийство.
Эта мысль взволновала ее до глубины души. Она положила ладонь на его руки, а второй рукой провела по щеке. Чтобы успокоить его? Или раздразнить? Она не отдавала себе отчета, не понимала, что с ней происходит. Лишь в одном она была уверена: в его глазах гнев моментально сменился вожделением.
