Крестьяне, быть может, в надежде на богатую добычу, приблизились к разбитому кораблю. Фернан Бильбас приказал вырыть ров и в присутствии викария из Каттолики похоронил погибших. Однако у дона Альваро в этой части Сицилии были обширные земли; услышав фамилию дона Мигеля, крестьяне решили воздать ему подобающие почести и установили гроб с его телом на ночь в местной церкви, а затем отвезли в Палермо, откуда его на корабле доставили в Неаполь.
Когда дону Альвару доложили об этом, он сказал только: «Это достойная смерть».
И все же он сильно горевал. Его сына от первого брака, еще совсем ребенка, вместе с матерью унесла чума. Это случилось за несколько лет до рождения дона Мигеля. А теперь и второй его брачный союз закончился полным крахом. Он оплакивал не только Мигеля, ему было жаль усилий, потраченных на то, чтобы приумножить и упрочить состояние, которое теперь некому будет передать. Его род пресекся, имя маркиза де ла Серна уйдет в могилу вместе с ним. Нет, он не забудет о своих обязанностях, о своем долге дворянина; но эта смерть, постоянно напоминая ему о тщете всего земного, заставит его еще исступленнее предаваться аскетическому покаянию, еще глубже погружаться в пучину разврата.
Гроб с телом дона Мигеля прибыл на склоне дня, и его временно установили в маленькой церкви Святого Иоанна близ порта. Был июньский вечер, теплый, мглистый и душный. Анна приехала в церковь глубокой ночью, она приказала открыть гроб.
В церкви горело лишь несколько высоких свечей. Увидев у брата на боку зияющую рану, Анна предположила, что ему не пришлось долго страдать. Хотя кто знает? А вдруг это была мучительная агония, на разбитой палубе корабля, среди других умирающих? Даже Фернан Бильбас уже не мог припомнить, как это было. Два или три монаха нараспев тянули псалмы. Анна подумала о том, что это полусгнившее тело и дальше будет разлагаться под крышкой гроба. Теперь он был во власти тления, это вызывало у нее что-то похожее на ревность. Гроб собрались заколачивать. Анна стала думать, какую бы вещь туда положить. Она не догадалась распорядиться насчет цветов.
На шее у нее висел скапулярий из монастыря на горе Кармил. Мигель перед отъездом несколько раз поцеловал эту реликвию. Анна сняла ее и положила брату на грудь.
Маркиз де ла Серна, которого в последнее время народ возненавидел еще сильнее, счел благоразумным не сопровождать гроб в церковь доминиканцев, где должно было состояться отпевание. Тело перевезли ночью, без всякой торжественности. Анна ехала следом в карете. Служанки смотрели на нее с состраданием.
