Маленький эпизод из того же периода жизни. Когда я работал над рукописью, то с отдельными частями и фрагментами последовательно знакомил свою жену — строгого и взыскательного редактора всех моих вещей. Читаю очередную главу: речь в ней идет о вегетарианстве и главная мысль состоит в том, что не следует отказ от мясной пищи превращать, как это делают некоторые, в самоцель. Внезапно она прерывает меня:
— А помнишь, что тебе говорила Ванга?
А что она говорила? Вспоминаю:
— Ты пишешь о пище? — спросила она у меня.
Удивленный неожиданным вопросом, отвечаю:
— Нет, не пишу и не собираюсь писать.
— Сейчас рано, — внушительно сказала Ванга. — Но через два года будешь об этом писать.
И вот свершилось: я и не заметил, как во исполнение предсказания Ванги я действительно начал об этом писать.
Следует сказать, что глобальные прогнозы бабы Ванги были обнадеживающи. «Войны не будет», — утверждала она тогда, когда ядерное противостояние достигло критической точки, когда мир висел на волоске, который могла оборвать любая случайность, небрежность, не говоря уже о злом умысле. Кстати, когда на своих авторских вечерах мне доводилось, но, естественно, в общих чертах рассказывать о бабе Ванге и я приводил ее пророчество «Войны не будет», зал непроизвольно взрывался аплодисментами.
«Через шесть лет мир начнет решительно меняться». Не забудьте, что это говорилось в разгар брежневской эпохи, в семьдесят девятом году. «Старые вожди уйдут. Придут новые».
И наконец — это с некоторой торжественностью в голосе Ванга повторяла не однажды — «Новый человек под знаком Нового Учения явится из России».
18
Ванга ощущала себя своеобразным резонатором, действующим не по своей воле. То, что шло через ее сознание, было сильнее ее и не всегда было ей понятно. Поэтому случалось, что иногда она обращалась за разъяснением к нам. Помню очередной непредсказуемый вопрос:
— Кто такой Горький?
— Писатель. А в чем дело, Ванга? — спрашиваю я.
— Он здесь. Он тебе помогает. Он стал ясновидцем. Ты пишешь о нем?
— Нет.
Убежденно:
— Ты будешь о нем писать.
В другой раз:
— Слышу: Рама, Рама. Вижу: везде ему поклоняются. Кто такой Рама?
— Индийский бог.
— Передайте Индире Ганди, — вдруг говорит Ванга, — пусть не плачет о своем сыне (тот незадолго перед этим разбился, совершая полет на спортивном самолете). Тот, кого в Индии называют Рамой, приблизил его к себе. Он рядом с ним.
А из-за одного имени у нас вышла путаница. Поначалу оно показалось мне незнакомым.
