Когда Кортен наконец-то выбрался из чёрного облака, твёрдо сжимая пистолет, он заморгал при виде стоявших перед ним и начал стрелять.
— О Трон, — с удивительной учтивостью прошептал Барасат за миг до того, как ему прострелили грудь топавшие впереди орки.
”Вестник Бури” жаждал битвы.
Чувство становилось всё сильнее с каждым тяжёлым шагом, рассерженное плазменное ядро жгло титана изнутри, когда он неохотно отвернулся от врага и зашагал по улице.
Дорога была расчищена, путь уже проложен. Здания снесли неделю назад — их фундамент подорвали, а сами квартиры превратились в завалы — чтобы освободить исполину путь.
Жгучим охотничьим порывом было желание развернуться и излить ненависть на врага — настолько сильное, что почти заглушило шёпот Старейшей в разуме.
Старейшая. Её присутствие дико раздражало. Вновь ”Вестник Бури” накренился на ходу, стремясь медленно и неуклюже развернуться. И вновь хватка принцепс заставила тело титана повиноваться.
— Мы идём, — шептала она, — чтобы скоро вступить в ещё более грандиозную битву.
Гнев исполина постепенно уменьшался. Было кое-что новое в словах Старейшей, нечто, что разум хищника мгновенно заметил и узнал. Страх. Сомнение. Просьба.
Сейчас принцепс была слабее, чем когда-либо прежде.
”Вестнику Бури” были не ведомы удовольствия или развлечения. Его душу выковали в древних обрядах из огня, расплавленного метала и плазмы, что бушевала с яростью заточённого в клетке солнца. Ближе всего к удовольствию был прилив эмоций от осознания гибели врагов от его оружия, и последующее притупление мучительного гнева.
И теперь титан ощутил тень этого чувства. Он выполнил на этот раз приказ старухи, всё ещё оставаясь под контролем принцепс.
Но Старейшая стала слабее.
И он её подчинит.
Ночь застала Домоску и взвод штурмовиков укрывшимися в развалинах того, что осталось от жилого дома.
По которому проехала тяжёлая бронетехника зелёнокожих. Теперь это были полуразрушенные руины из рокрита и бронеплит, а Домоска сидела позади невысокой стены, прижимая к груди усиленный лазган. На спине гудел силовой ранец. Кабели между входным портом лазерного ружья и блоком питания нагрелись и покачивались.
Штурмовик была рада, что череполикий астартес и чопорная квинтус-адъютант приказали вернуться в город. Домоска не хотела себе признаваться, но ей понравился полёт на борту ”Громового ястреба” астартес — даже в отсеке забитом прыжковыми ранцами и штурмовыми мотоциклами.
Гораздо меньше ей понравилось направление взвода в уличные бои, но Домоска не собиралась жаловаться — она штурмовик, элита гвардии, и гордилась своей непреклонной верностью долгу.
