Никто сегодня ночью в Хельсриче не смог уснуть.
Он открыл глаза.
— Брат, — раздался голос. — Старейшая Инвигилаты требует вашего присутствия.
Гримальд вернулся в город несколько часов назад. Он ожидал этого.
— Я молюсь, — ответил капеллан в вокс.
— Я знаю, реклюзиарх, — для знаменосца подобный формализм был редкостью.
— Она просит о моём присутствии, Артарион?
— Нет, реклюзиарх. Она ”требует”.
— Сообщи Инвигилате, что я уделю внимание принцепс Зархе не позднее, чем через час, как только закончу соблюдение обрядов.
— Я полагаю, что она не в том настроении, чтобы ждать, Гримальд.
— Тем не менее, она подождёт.
Капеллан снова закрыл глаза, как сделал это прежде, когда встал на колени в небольшом пустом кабинете командного шпиля, и продолжил шептать слова молитвы.
Я приближаюсь к амниотическому резервуару.
В моих руках нет оружия, и на этот раз атмосфера в кипящей от бурной деятельности рубке титана не напряжённая, а скорее агрессивная. Экипаж, пилоты, техножрецы… все они смотрят с нескрываемой враждебностью. Руки некоторых покоятся на поясах — поближе к вложенным в ножны клинкам или пистолетам в кобурах.
Видя это, я едва удержался от смеха, что оказалось нелегко. Они управляют величайшей в городе военной машиной, однако хватаются за церемониальные кинжалы и автоматические пистолеты.
Зарха, Старейшая Инвигилаты, плавает передо мной. Её морщинистое почтенное лицо искажают эмоции. А конечности каждые несколько секунд слегка конвульсивно подёргиваются — ответная реакция на связь с духом ”Вестника Бури”.
— Ты просила о моём присутствии? — говорю я ей.
Пожилая женщина временно замирает в жидкости и облизывает металлические зубы. — Нет. Я вызвала тебя.
— И это ваша первая ошибка, принцепс, — отвечаю я. — Ты можешь сделать ещё две, прежде чем разговор закончится.
Она брюзжит, её лицо выглядит отвратительно в молочной жидкости. — Хватит рисоваться, астартес. Я могу убить тебя на месте.
Я осматриваю зал и замечаю девять человек рядом со мной. Целеуказатели фиксируют всё видимое оружие, прежде чем вернуться к усохшему лицу Старейшей.
— Это будет глупо, — продолжаю я. — Никто здесь не способен даже ранить меня. Если же ты вызовешь восемь скитариев, ожидающих за дверями, то я превращу эту палату в склеп. И ты, принцепс, умрёшь последней. Можешь ты убежать от меня? Думаю, что нет. Я вытащу тебя из искусственного чрева на воздух, а когда начнёшь задыхаться, вышвырну сквозь глаз твоего драгоценного титана, чтобы ты сдохла голая и одинокая на холодной земле города, защищать который тебе не позволяет гордыня. А теперь, если ты намерена закончить обмениваться угрозами, предлагаю перейди к более важным вопросам.
