Чувство абсолютной власти вместе с абсолютной защитой. Это всё, что было нужно Зархе, чтобы оставаться самой собой в безумные, мучительные мгновения, когда изувеченный неистовый разум титана вонзался в её сознание с внезапной силой, стремясь подчинить себе принцепс.
Она знала, что однажды помощники отключат её в последний раз — не позволяя ей вернуться к духу машины из страха, что накопленные характер и личность поглотят её хрупкое, слишком человеческое чувство индивидуальности.
Но не сейчас. Не сегодня.
Нет, Зарха сконцентрировалась на мысленном возвращении в утробу, а большего и не было нужно, чтобы оттолкнуть настойчивые требования грубых и первобытных инстинктов ”Вестника Бури”.
Голоса снаружи всегда доносились до неё приглушённо, несмотря на имплантированные на место хрящей внутреннего уха вокс-приёмники и встроенные в стенки её изолированного резервуара рецепторы.
И они, эти голоса, говорили об незваных гостях.
Принцепс-майорис Зарха не разделяла их оценку ситуации. Она повернулась в молочной жидкости с грацией морской нимфы из мифов нечестивой Древней Терры, хотя покрытое аугметикой, морщинистое и безволосое существо в просторном гробу было каким угодно, но не прекрасным. Её ноги были удалены, потому что они никогда более ей не понадобятся. Кости были слабыми и хрупкими, а тело согнулось и сгорбилось.
Она обратилась к ним, своим слугам, братьям и сёстрам, уколом мысли.
— Я хочу поговорить с незваными гостями.
— Я хочу поговорить с незваными гостями, — вокс-передатчики гроба невыразительно отразили её безмолвные слова.
Один из них подошёл ближе к чистым стенам амниотической камеры, с большим уважением глядя на плавающее тело.
— Моя принцепс, — заговорил Лонн, он нравился Зархе, но не был её любимцем.
— Привет, Лонн. Где Валиан?
— Привет, Лонн. Где Валиан?
— Моя принцепс, модератус Карсомир возвращается из улья. Мы думали, что вы будете спать ещё какое-то время.
— С таким то шумом? — Остатки её лица изогнулись в улыбке.
— С таким-то шумом?
— Моя принцепс, астартес пытаются проникнуть внутрь.
— Я слышала.
— Я слышала.
— Я знаю.
— Я знаю.
— Моя принцепс, что прикажете?
Она вновь перевернулась в воде, по-своему грациозно, словно морское млекопитающее, несмотря на кабели, провода и шнуры, что тянулись от механических генераторов гроба к спине, черепу и рукам. Зарха была старой, потрёпанной марионеткой в воде, безмятежной и улыбающейся…
— Доступ разрешён.
— Доступ разрешён.
