Главным предметом в салоне был концертный рояль. На нем она играла часто и подолгу. В остальном комнату заполняли разностильные, но дорогие ее сердцу предметы обстановки: лампы под шелковыми абажурами, персидские коврики, цветочные горшки с африканскими фиалками. Старинный музыкальный салон казался тесным, забитым вещами. Бесценная шкатулка Фаберже соседствовала с медным единорогом, которого она разыскала в магазине подержанных вещей и в которого сразу влюбилась. Одну стену сплошь увешивали присужденные ей награды, золотые и платиновые диски с записями ее песен, декоративные тарелки, символические ключи от городов, где она давала концерты. На другой стене помещалась в рамке отдельно изданная первая песня, которую она сочинила, и потрясающая картина Пикассо. У софы, на которой она лежала, выпирали пружины. В салоне смешались различные культуры, художественные вкусы и направления, но он отражал индивидуальность певицы. Рейвен позволяла подруге и компаньонке Джули обставлять любую комнату в доме, как той захочется, только не музыкальную. Это для нее было такой же потребностью, как самой водить машину. Она не разрешала никому наводить там порядок, потому что атмосфера салона помогала ей помнить, кто такая на самом деле Рейвен Уильямс. Но ни любимая комната, ни вождение машины сейчас не могли успокоить ее нервы. Рейвен направилась к роялю.
Она заиграла Моцарта. Полная трагизма музыка звучала в унисон с ее настроением. Даже когда она закончила играть, в воздухе, казалось, остались витать ее гнев и смятение.
— Я вижу, ты дома, — мягко прозвучали слова Джули, появившейся в дверях.
Эта стройная, элегантно одетая брюнетка вошла в жизнь Рейвен спокойно и естественно шесть лет назад. Девушка из богатой семьи регулярно посещала вечера у старых богачей и изнывала от скуки. Совместное проживание привнесло в жизнь обеих девушек нечто очень важное: дружбу и взаимное доверие. Джули заботилась о бесчисленных мелочах, связанных с карьерой Рейвен, а Рейвен подарила Джули смысл жизни, которого та была лишена в мире больших денег.
— Как прошла запись? — спросила Джули.
Она была высокой блондинкой, элегантной, стройной, с особым калифорнийским шиком.
Рейвен подняла голову, и улыбка сбежала с лица Джули. Прошло много времени с тех пор, как она последний раз видела у подруги этот беспомощный, опустошенный взгляд.
— Что случилось?
Рейвен глубоко вздохнула.
— Он вернулся.
— Где ты его встретила? — Джули не спрашивала, кто «он». За проведенные вместе годы только две причины могли вызвать у Рейвен такой взгляд. Одной из причин был мужчина.
