— Теперь вам теплее? — спросил Дэнни.
Кориандр кивнула, внимательно глядя ему в лицо.
— Так объясните же, почему антиамериканские настроения непременно должны быть направлены против членов семьи Виатт? — напомнила она.
Когда Дэнни заговорил, голос его показался Кориандр усталым.
— Когда выбрали Картера, все мы надеялись, что американцы изменят свою политику в отношении нарушения прав человека в Аргентине. А потом, когда не последовало никаких изменений политического курса и вашего отца снова назначили послом, оказалось гораздо проще обвинять в этом его, а не безликих, никому не ведомых бюрократов из Вашингтона…
— А вам не приходило в голову, что моего отца оставили здесь только потому, что он вхож во многие дома аргентинских политиков, закрытые для всех остальных? — Кориандр не узнавала собственного голоса.
— Вы говорите о людях хунты или о их жертвах?
— И о тех, и о других.
— Непохоже, что вашего отца интересовали жертвы…
— Это неправда.
— Но он ведь не сделал ни одного официального заявления против бесчисленных актов насилия…
— Только потому, что он не может говорить от собственного имени. Он обязан действовать только с одобрения Вашингтона.
— Вот мы и подошли к еще одному интересному вопросу — а почему же Вашингтон не выступит против хунты?
Дэнни внимательно смотрел на девушку.
— Разве у вас нет знакомых, которые могли бы вам это объяснить? Например, из госдепартамента? — спросила Кориандр.
— Обещания, сплошные обещания — вот все, что мы получаем от наших добрых друзей из Вашингтона. Вот почему мы пытались связаться с вашим отцом. К сожалению, до него невозможно добраться.
Неожиданно Кориандр пришла в голову интересная мысль.
— А вы действительно хотели бы встретиться с моим отцом? Если так, вы можете пойти вместе со мной в посольство на рождественский прием.
— Это что — официальное приглашение? — насмешливо спросил Дэнни.
— Да, — почти прошептала Кориандр, вдруг ужаснувшаяся тому, что наделала, — как могла она пригласить этого человека в посольство, даже не спросив разрешения у отца?
Дэнни несколько секунд внимательно изучал ее лицо.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Но при одном условии.
— И что же это за условие?
В глазах Дэнни появился озорной блеск.
— Вы будете танцевать только со мной и сами представите меня отцу.
— Но это уже два условия.
Дэнни улыбался, не сводя взгляда с губ девушки. Кориандр поежилась.
— Вам что, опять холодно? — спросил Дэнни.
Девушка молча покачала головой.
