— Зато это ярко демонстрирует, с какой взрывоопасной ситуацией мы имеем дело.
— А если бы всех этих молодчиков погрузили в машину и отправили в тюрьму?
— Это было бы еще одним проявлением проклятья, тяготеющего над этой страной.
— Нет, — возразила Кориандр. — Это было бы проявлением еще одной чудовищной глупости. Ведь причиной их ареста послужила бы я, а моя вина всего лишь в том, что я — дочь своего отца.
— Какой бы ни была причина, еще несколько невинных жертв исчезли бы в подвалах хунты.
— А вы собираетесь жертвовать человеческими жизнями, чтобы получить доказательства их несправедливости?
— Я не могу диктовать людям, что они должны думать и чувствовать. Я здесь только для того, чтобы поддержать их.
— Видимо, на этом кафе повесят мемориальную доску, а возможно, и улицу назовут в честь сегодняшнего происшествия. А любопытным туристам будут объяснять, что именно здесь плюнули в лицо дочери американского посла и устроили драку, в которую пришлось вмешаться полиции.
— Что ж, это лучше, чем если инцидент останется незамеченным.
— Лучше — спасать реальные человеческие жизни, чем плодить мучеников.
— Чисто американский прагматизм. — Профессора явно забавлял этот спор. — Возможно, вам стоило бы заняться изучением абстракций и символов.
— В смерти нет ничего ни абстрактного, ни символического. Поэтому когда ради абстрактной злости и символического гнева жертвуют человеческими жизнями, это — еще одна победа хунты.
— Тот, кто не принимает активного участия в борьбе, всегда крайне подозрителен. Вы ведь понимаете, что у хунты везде свои шпионы.
— А может, все-таки не стоит считать верность идее генетической чертой, присущей человеку с рождения? — Глаза Кориандр гневно сверкнули.
Профессор посмотрел на нее с молчаливым восхищением.
— И почему вы молчали раньше?
— Вы полагаете, аудитория стала бы аплодировать мне стоя?
Профессор улыбнулся.
— А почему вы ни разу не пришли ко мне? Здесь прекрасно меня знают…
— Но ведь и меня, судя по всему, здесь тоже очень хорошо знают.
— Ничего, сеньорита Кориандр Виатт, — сказал он. — Мы потеряли всего месяц. Месяц из долгой человеческой жизни. Это не такая уж большая потеря.
Итак, этого человека звали Дэнни Видал, и он преподавал экономику в университете Кордовы. Хотя, разумеется, главным занятием Дэнни было свержение хунты. Он был одним из лидеров монтанерос.
Не только во время лекций, но и после них, ораторствуя в каком-нибудь кафе, он бросал вызов и высмеивал своих врагов. Иногда он всячески помогал студентам как можно лучше продемонстрировать полученные знания, но бывало и так, что он доводил их до слез, придираясь к каждому слову в ответе.
