— Да. Но о мартовском вторжении Наполеона не следует забывать.
— И роялисты начали белый террор против бонапартистов, — заметил Алекс с усталым кивком. — Вы никогда не заставите меня поверить, что французы будут приветствовать его сторонников. Они с удовольствием слушают, как он диктует свою автобиографию на Святой Елене.
— Неофициально я согласен с вашими впечатлениями. Гласно, однако, я должен принимать эту озабоченность всерьез. Не забудьте недовольство у нас дома. Любой, желающий нарушить баланс сил, может использовать экономические трудности в своих интересах.
Алекс потянул себя за галстук. Он понимал, что экономический кризис потряс страну. Безработица была пугающей, и многие ворчали, требуя парламентской реформы в духе Уильяма Коббета.
— Чего вы хотите от меня? Чтобы я отправился во Францию и попросил немногих оставшихся поджигателей признаться? — Он покачал головой. — Честно говоря, Гилберт, это потеря времени. Во Франции господствуют умеренные, которые поддерживают Политику правительства. Я отказываюсь верить, что кто-либо во Франции желает новой войны.
— Тем не менее, — проговорил Гилберт раздраженным тоном, — кое-что вы предпримете. Ухудшение социального и экономического положения в Англии идет на пользу тем, кто противостоит Хлебным законам. Не надо забывать об этой ужасной бойне при Питерсфилде.
Едва ли Алекс мог ее забыть. Ее даже, по аналогии с Ватерлоо, называли битвой при Питерлоо. Несколько сотен человек были ранены, некоторые убиты при разгоне митинга за отмену Хлебных законов и парламентскую реформу.
— Кто знает, куда заведет нас эта радикальная агитация? — Гилберт откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы под подбородком. — Если, разумеется, вы не предпочтете, чтобы я послал другого агента.
Алекс рассердился.
— Нет, — сказал он сухо, вперяя в Гилберта ледяной взгляд. — Я справлюсь. Когда ехать?
— Вы не едете.
Алекс недоуменно нахмурился.
— По вашему совету я пригласил Дэниела Резерфорда. Он уже изучает все возможные связи.
Алекс ухмыльнулся. Он хорошо представлял, что именно изучает его добрый друг Дэниел. И это был отнюдь не заговор.
— Заговор, если он существует, может организовываться дома, — заметил сэр Гилберт.
Алекс наклонился вперед.
— Кем? И для какой цели? — резко спросил он.
Медленная улыбка растекалась по лицу сэра Гилберта.
— А это вам и предстоит выяснить.
— Кара, — позвал ее сэр Чарлз из дверей кабинета, — вас не затруднит зайти ко мне?
Улыбка Кары исчезла, когда она вошла в комнату, ибо выражение лица герцога было строгим.
