— Я слышала, вы с моим отцом были большими друзьями.
Герцог казался удивленным.
— В самом деле? Почему вы так думаете? — Тон его несколько помрачнел.
Чашка тети Генриетты громко звякнула о блюдце, и она нервно взглянула на мужа. Тот нахмурился. Кусая губу, она робко сказала:
— Боюсь, это моя вина, Чарлз. Утром у меня сорвалось с языка. Я... я не имела в виду...
— Неважно, — заметил герцог, отметая тему красноречивым жестом руки.
— Но я не вижу тут вреда, Чарлз, — быстро продолжала герцогиня. — В конце концов, она когда-нибудь узнает...
— Не будем говорить об этом, — процедил герцог, заставив замолчать свою болтушку-жену.
Тетя Генриетта заметно побледнела.
— Нет, конечно нет. Я не должна была говорить, — пробормотала она, покорно склоняя голову.
— Не имеет значения, дорогая. Так как насчет прогулки? — спросил герцог сына, посылая ему многозначительный взгляд.
— Превосходная идея. — Алекс быстро поднялся. — Идемте, — сказал он, предлагая Карине руку.
Девушка метнула в него холодный взгляд и не взяла руки. Поднимаясь с дивана, она взглянула на испуганную тетю Генриетту, на мрачного герцога и нахмурилась. Ну и семейка! Почему она не должна знать об отце?
— Надеюсь, я не сказала ничего предосудительного, — проговорила она с покаянным видом.
Герцог выдавил из себя улыбку.
— Конечно нет, дорогая. Вы скажете мне, что вы думаете о Грантли, когда его посмотрите. — И, открыв дверь, он почти вытолкнул ее в холл.
Она неопределенно улыбнулась и кивнула. Но неприятное чувство, что от нее что-то скрывают, не проходило.
Алекс взял руку Карины и положил на свою. Они шли по зеленому газону к знаменитым садам Грантли.
— Пустите меня, сэр, — яростно сказала она.
Но он держал ее крепко.
— Я чувствую себя обязанным, — прошептал он ей в ухо, — держаться поближе к вам. Вы, кажется, имеете довольно неудобную привычку падать в обморок.
Сделав над собой усилие, Карина проигнорировала это замечание.
— Скажите мне, — продолжал он мягким низким голосом, и невольно волнение охватило ее. — Вы падаете в обморок только рядом со мной или с другими мужчинами тоже?
Ее большие голубые глаза сверкнули гневом.
— Разумеется нет!
Он усмехнулся. Невыносимая, всезнающая усмешка.
— Ага. Начнем осмотр с конюшен? — спросил он, издевательски выгибая бровь.
— Я не имею желания оставаться в вашем обществе минутой дольше, чем это необходимо, — прошипела она и вырвала руку.
Он нахмурился.
— Быть может, конюшни не самое подходящее место для начала. Вы, кажется, не любите лошадей.
