— Очень хорошо, — сказала она напряженным голосом. — Я согласна.
Он скрестил руки на груди, и медленная улыбка триумфа расползлась по его лицу.
— Я был уверен, что вы передумаете, — сухо заметил он.
— Я подожду вас у конюшен, — резко сказала она и, высоко подняв голову, вылетела из прокуренной комнаты на ледяной утренний воздух.
Он покачал головой. Очевидно, девчушка привыкла отдавать приказания. И платить за услуги! Любопытно. Посмеиваясь про себя, он бросил на стол несколько монет и вышел из трактира.
— Вы, должно быть, промерзли до костей, — сказал он, подходя к ней сзади. — Вот, возьмите мой плащ.
Он снял теплый плащ и попытался укутать ее, но она отступила, отрицательно качнув головой.
Пожав плечами, он набросил плащ себе на плечи. Затем вывел из конюшни своего громадного коня. Карина снова была поражена размером и — неохотно призналась она себе — красотой животного. Без малейшего напряжения сильные руки обхватили ее талию и мягко усадили в седло. Она торопливо поправила юбки, прикрывая ноги. Хихикнув над ее скромностью, он сел в седло позади нее. Прижав ее к себе, он пустил громадного жеребца рысью.
— Вы слишком крепко меня держите, — резко проговорила она.
— Я не хочу, чтобы вы упали, — ответил он тихим голосом. Горячее дыхание согревало ей ухо. — Вы, кажется, весьма подвержены несчастным случаям. Я, во всяком случае, уже по горло сыт вашими неприятностями.
Ее пробрала конвульсивная дрожь. Не от его подавляющей близости или теплоты его дыхания, уверила она себя. Она просто замерзла. Только и всего.
— Но вы как лед, — проговорил он, прижимаясь лицом к ее щеке.
И прежде чем она смогла возразить, он распахнул плащ и окутал ее мягким ласковым теплом. Жар его тела просачивался в нее. Она чувствовала его литые мускулистые бедра. Что за неловкая ситуация!
— Я искренне надеюсь, что вы знаете дорогу в Грантли, — сухо пробормотала она и поерзала в тщетной попытке отодвинуться от него подальше.
Он рассмеялся глубоким горловым смехом.
— О, я отлично ее знаю. Сидите на месте, — приказал он, прижимая ее к себе. — Или вы предпочитаете мерзнуть?
Тепло его дыхания бросало ее в дрожь. Она действительно мерзла. Рука ужасно болела, а его близость, хоть и нежеланная, согревала ее. Она закрыла глаза и откинула голову ему на грудь. Осталось немного, она еще самую малость потерпит его объятия, а потом освободится от негодяя. Навсегда.
Горечь стыда со временем рассеется, и все это покажется давним дурным сном. И чем скорее она забудет его теплые и влажные губы, тем лучше.
