Глава вторая
ЛЮБИЛ ПОД КРОВАТЬ ПРЯТАТЬСЯ
Сославшись на дорожную усталость, Илья сразу лег спать, родители же не ложились. Они сидели в полутемной спальне, с трудом помещаясь вдвоем на узком низком диванчике, и с умилением и гордостью смотрели на спящее свое чадо. Видимо, от избытка чувств отец положил вдруг ладонь на колено матери и стал медленно поднимать юбку, но Галина Васильевна решительно остановила это неуместное и несвоевременное действие, крепко ухватив мужа за запястье. Впрочем, она нисколько не обиделась, а даже прижалась к его сильному жилистому плечу.
— Он такой остроумный, — зашептала Галина Васильевна. — Я спросила: «Что ты любишь больше всего?» Знаешь, что он ответил? «Ленина и пепси — колу…» — Она улыбалась и смотрела на мужа, ожидая его реакции.
— Новое поколение… — прокомментировал Печенкин и пожал плечами.
Как большинство мужчин, он не умел разговаривать шепотом — получалось громче, чем если бы он говорил в полный голос. Галина Васильевна сделала круглые глаза, Владимир Иванович виновато втянул голову в плечи.
— Я только одного боюсь, — взволнованно зашептала мать. — Он совсем не говорит о девушках.
— Ну и что? — удивился Печенкин. — Какие его годы? Я только после армии гулять начал.
— Тогда было другое время. А сейчас… Ты помнишь, что мы видели с тобой в Сан — Франциско? Этот ужасный парад…
Владимир Иванович повернулся к жене, посмотрел на нее и с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться:
— Да ты чего, Галь? Мой сын? Печенкин?
Галина Васильевна смущенно улыбнулась и зашептала:
— Нет, все — таки хорошо, что мы живем в Придонске и до нас эта зараза еще не дошла…
Илья зашевелился, поворачиваясь лицом к стене, и родители замолкли, вглядываясь и вслушиваясь.
Сын спал, как спят малые дети, придавив щекой сложенные ладони, но дышал как взрослый — ровно и глубоко.
Родители переглянулись.
— А я его спрашиваю: «Ты выучил?..» — начал рассказывать Печенкин, но жена перебила:
— Что выучил?
— Латынь… Латынь выучил?
— Выучил, все выучил, — успокоила мужа Галина Васильевна. — Два стихотворения в день…
— Что — два стихотворения в день? — не понял он.
— Когда Илюша был маленький, я заставляла его выучивать два стихотворения в день. Помнишь? Одно утром, другое вечером. Еще при поступлении в «Труа сомэ» они мне сказали: «У вашего мальчика феноменальная память». Знаешь, что я им ответила?
