Брошенная издалека булава, утыканная кремнем, попала юноше в плечо, кровь капала на жесткую траву с широкими тонкими листьями, острыми, как нож. Этой травой был покрыт весь берег — от самого леса с низкими кустами па опушке до крутого откоса к реке.
Вода в реке текла, переливаясь рябью над отмелями, огибая большие и маленькие острова. На некоторых из них росли деревья, другие были покрыты лишь травой. В лучах вечернего солнца трава казалась темно-зеленой, даже синей. Тени все удлинялись.
Юноша был высокий, ростом почти шесть стоп, голый до пояса, с продолговатым лицом и длинными светлыми волосами, перетянутыми ободком. Искусный мастер отковал ободок из темной меди, украсил кожей и серебром.
Казалось, юноша не замечал ни сочащейся крови, ни крупных белых цветов, которые покачивались над кустом рядом с ним. Он во все глаза смотрел на противоположный берег широкой реки, где на холме белели стены, такие высокие, что ходившие по верху люди казались ростом не выше муравьев. За этими стенами виднелись еще более высокие башни, которые пылали в солнечных лучах.
— О боги! Что это? — произнес юноша.
— Карнунт. Порог Рима, — ответил больше себе, чем юноше, человек, лежавший поблизости на расстеленной шкуре.
— Карнунт, — повторил юноша, не отрывая взгляда от башен. — Они на самом деле золотые?
— Солнце… Ничего странного, дома как дома… Люди как люди… Только они издают хрипящие звуки, как рыси. Порой бормочут себе под нос… Не зевай по сторонам, кровь останови!
Юноша как бы опомнился. Оглянувшись, он увидел примерно полсотни мужчин, которые то группами, то по одному рассыпались по лужайке. Одни лежали и стонали, товарищи перевязывали им раны. Другие сами старались перевязать окровавленные головы лоскутами, оторванными от одежды. Третьи, что покрепче, спускались к реке, чтобы освежить себя водой.
В середине лужайки в кучу были сложены сумки, пошитые из кожи или плетенные из лыка, корзины из лозы. Рядом возвышалась пирамида из аккуратно составленных копий. Несколько копий валялись в траве. Одно, окровавленное, стояло, воткнутое в землю.
— Айстис! — окликнул юношу пожилой мужчина, который сидел, опираясь спиной о покрытый мхом камень, и сшивал порванный кожух из медвежьей шкуры. — Приложи траву подорожник, и рана перестанет кровоточить…
Мужчина, который лежал па шкуре, рассмеялся:
— Подорожник! Где ты тут найдешь подорожник? Здесь совсем иной мир!
— Ничего страшного, — сказал Айстис. Он подошел к небольшому костру, над которым висел неглубокий котелок с закипающей водой, собрал пепел и посыпал рану.
