— Меня словно мул лягнул в голову, — мрачно пошутила Эмма и многозначительно приложила свои пухлые пальчики ко рту.
— А ты помнишь, что случилось? — рискнула спросить Мэдселин. Не было и речи о том, что Эмма может помнить или начисто забыла, но Мэдселин лучше было начать допрос с этого.
— Ну, разумеется, я помню, — дерзко ответила Эмма. — Быть под мухой еще не означает потерять разум.
— А что Ульф? — «Раньше или позже ей придется рассказать мне об этом», — подумала Мэдселин.
— Ульф? — Глубокая морщина пролегла по лбу Эммы. — Что вы хотите этим сказать?
— Ну… — нерешительно начала Мэдселин. — Кажется, ты… начала видеть его в ином свете.
— Да-а, — несколько настороженно допустила Эмма. — Это так.
Обеспокоившись довольно нерешительным ответом горничной, Мэдселин продолжала наступать:
— Значит, ты помнишь, как танцевала с ним? А я-то думала, что он просто саксонский верзила, олух?
— Да, мне так раньше казалось, — сварливо подтвердила Эмма.
— А что изменилось? — Вот это новость! В ожидании ответа Мэдселин не сводила с Эммы глаз.
Эмма пожала своими пухлыми округлыми плечами, однако Мэдселин заметила, что глаза у нее светились.
— Это было в ночь, когда умерла леди Изабелла. Вы были с ней, а я внизу, помогала управиться с мальчиками, как вы и просили. Бедняжки понимали, что наверху что-то происходит, но не могли понять, что именно.
При воспоминании о той ночи на лицо Эммы легла тень.
— Это сделал маленький Шарль. — Эмма нервно мяла край своей туники. — Как только в зал пришел Ульф, он бросился к нему и расплакался. Ульф что-то сказал Джоанне и кивнул. — Она всхлипнула, словно эти воспоминания все еще доставляли ей боль. — Ну, потом он сел на стул и поманил Шарля и Бенедикта, чтобы те взобрались ему на колени, так сделал бы отец. Он рассказал им все, этим бедным крошкам, и они просто выплакали себе глазки. Мне никогда не забыть этого зрелища. Огромный мужчина, он не стеснялся плакать перед женщинами. В конце концов, мы тоже разревелись.
Мэдселин представила себе все это, и у нее комок застрял в горле. Она была рада, что именно Ульфа попросила рассказать мальчикам о смерти их матери.
— Джоанна говорит, он одинок. — Мэдселин проследила за реакцией Эммы.
На это женщина лишь улыбнулась доброй таинственной улыбкой.
— Да, но я припоминаю, что прошлой ночью вызвала на его лице небольшую улыбку.
Мэдселин рассмеялась.
— Да, это вполне похоже на правду. Однако он не улыбался, когда вернулся в зал после того, как выводил тебя на прогулку.
