— Гирт? — наконец переспросила она.
— Сын Ульфа и… — он многозначительно помолчал, — муж Джоанны.
— Ее муж? Но я думала… — «Но что же я думала? Что Эдвин — любовник Джоанны и отец ее сына». — Я раньше его не видела, — поспешно добавила она. — Где он был?
Эдвин сел у подножия камня, прислонившись к нему. Глядя на озеро, он поднял несколько камешков и швырнул их в воду.
— Он следил за прибрежной полосой. Собирал сведения.
«Да, я припоминаю, как Изабелла и Эдвин как-то раз говорили об этом Гирте».
— Он что-нибудь выяснил? — Мэдселин, чтобы лучше расслышать, опустилась на землю рядом с Эдвином.
Он повернулся к ней и, не отрываясь, стал смотреть ей в лицо. Мэдселин была очень довольна, что ночная тьма почти полностью скрывала ее, иначе он заметил бы, как вспыхнули ее щеки. «Почему он, в самом деле, так на меня действует! Не понимаю».
— Орвелл замыслил вступить в переговоры с кланом, который живет возле границы. Много лет они безуспешно пытались грабить наши земли.
— А почему он должен вступать с ними в переговоры?
— Ради их же людей. Пока король и графы заняты в Нормандии, для Орвелла открыта дорога, и он может спокойно получить то, что ему нужно. В обмен он предложит скоттам землю, золото или даже какую-нибудь богатую наследницу.
Услышав эти последние слова, Мэдселин потуже натянула на себя плащ. «Трудно поверить в то, что Генри Орвелл способен на такое предательство».
— Он подозревает, что вы возглавляете мятежников, — сказала Мэдселин. — Вы об этом знали?
— Да. — Голос его был мрачен. — Но мое сердце англичанина радует то, что вы не поверили этому.
В наступившей затем тишине Мэдселин слышала, как бьется ее сердце.
— Вы поверили ему, — наконец выговорил он.
— Хотела, — призналась Мэдселин, — но не смогла.
— Что ж, думаю, мне, по крайней мере, следует довольствоваться вашей честностью.
— Мне жаль. — Мэдселин снова положила ладонь ему на руку. — Вообще-то я по натуре подозрительный человек. Я нелегко доверяю людям.
Эдвин потер себе лицо рукой, словно устал от разговора.
— И все же однажды вы рисковали жизнью, чтобы спасти мою.
— Я тогда ни о чем не думала и совершенно забыла, что вы англичанин.
Эдвин улыбнулся, затем встал и предложил Мэдселин руку. Поколебавшись, она взяла ее и позволила Эдвину помочь ей подняться.
— Ну, вы насмотрелись? — Он подбородком указал на танцующих.
— Да, но меня все же интересует конский череп.
Эдвин повернулся и поднял палку, подбросив ее в руке.
— Это символ плодородия, который обеспечит на следующий год хороший урожай. — Он аккуратно положил палку на место и снова повернулся к Мэдселин. — Ну, миледи, мне надо отвести вас в крепость, пока вы не пожелали вновь испытать мое умение танцевать.
