Мэдселин и Агнесса, раскрыв рот, не веря своим глазам, следили за тем, как эта необузданная Бронвен уселась возле огня, что-то тихонько напевая Мод. Она оставила младенца, только когда нашли кормилицу, ибо грудным молоком Бронвен кормить, естественно, не могла.
Мэдселин даже не пыталась сдержать слезы. «Изабелла ушла из жизни, не ведая, что подарила Иво долгожданную дочь. А теперь она никогда не узнает, как прекрасна ее малютка».
Сердце Мэдселин растаяло, едва она увидела беззащитные глазки Мод де Вайлан и ее темные волосики. Когда она взяла ее на руки в первый раз, у нее защемило сердце от желания держать ее у себя всю ночь. То же самое она чувствовала и по отношению к детям Алисы. С сожалением Мэдселин передала Мод в распахнутые объятия Бронвен.
Бросив последний взгляд на Изабеллу, она подумала о трех мальчиках, которые теперь остались без матери. «Придется утром им об этом сказать».
Убедившись, что Мод уснула, они принялись готовить тело Изабеллы к погребению. Несмотря на перенесенные страдания, лицо Изабеллы было спокойное, умиротворенное, и почему-то Мэдселин нашла в этом утешение.
Когда они закончили, Агнесса не захотела уходить из комнаты. На своем странном языке она заявила, что имеет право оставаться с хозяйкой на ночь. Карие глаза старухи сверкали от непролитых слез, и Мэдселин кивнула, соглашаясь на это.
Она тихо вышла из комнаты и отправилась на поиски Ульфа. Лучше, чем он, никто не скажет мальчикам о том, что их мать умерла. С ним им легче будет выплакаться, чем с незнакомкой.
Эдвин и его дозорные вернулись в затихшую крепость вскоре после рассвета. Гонец от Ульфа быстро добрался до них, но ему, очевидно, пришлось скакать с головокружительной скоростью, чтобы в такой час вернуться назад.
Эдвин обнаружил Мэдселин в зале — бледная, в забрызганном кровью платье, она сидела перед камином. Когда он подошел к ней, Мэдселин попыталась, было подняться, но Эдвин опустил большую сильную ладонь ей на плечо, вынуждая оставаться на месте.
— Ульф все сказал мне, — пробормотал он и, расстегнув плащ, придвинул другой табурет поближе к Мэдселин и резко опустился на него.
Мэдселин заметила, что в волосах его сверкают капельки дождя, и едва удержалась от искушения стряхнуть их. Вместо этого она заняла пальцы своей распустившейся косой.
— Я знаю, что не подчинилась вашему приказанию. — Она быстро взглянула на него, не зная, что у него за настроение. — Но времени у нас не было, и мне пришлось…
