Эдвин медленно повернул к ней голову, словно сомневался, что эта реплика адресована ему.
— А разве это не так? — мрачно ответил он.
— По крайней мере, не для меня, — пожала плечами Мэдселин.
Это почему-то вызвало у него улыбку.
— Вы уверены?
Она заговорщицки подмигнула и прислушалась к разговорам, доносившимся со всех сторон. Все они показались ей бессмысленными.
— Вполне.
Однако ее самодовольство оказалось преждевременным.
— Ульф считает, что вы не подходите для нашего края и наших людей. Слишком надменны и чересчур худы, чтобы вынашивать детей, — непринужденно произнес Эдвин, разрывая на куски смазанного медом цыпленка.
На миг у Мэдселин перехватило дыхание, но она собралась с духом.
— С какой стати я буду думать о детях, если мне не терпится поскорее удрать отсюда? — Она пронзила его своим самым высокомерным взглядом.
В ответ Эдвин медленно осмотрел девушку с головы до ног, немного задержавшись на груди. Девушка вспыхнула.
— Может, вы слишком старая? — простодушно спросил он, прежде чем отломить кусок хлеба.
Мэдселин сжала губы в тонкую линию и с ненавистью взглянула на соседа.
— Скорее слишком умная, — еле выговорила она сквозь стиснутые зубы.
Эдвин проглотил хлеб, а затем обратился к Ульфу на его родном наречии. Со всех сторон раздался хохот. Мэдселин готова была провалиться сквозь землю от стыда.
— Что вы сказали? — Она с трудом крепилась, чтобы не впасть в ярость.
Эдвин залпом выпил чашу пива, потом вытер рот рукавом.
— Только перевел ему ваши слова.
— А вы не можете разговаривать с ним по-французски? — Она была полностью уничтожена.
— Нет. Он не понимает.
— Пусть учится. — Она раздраженно откинулась на спинку стула и отпила большой глоток вина.
— Здесь не Нормандия, — напомнил ей Эдвин. — И, по правде говоря, Ульфу ни к чему учить французский, так как все, кроме вас, говорят на его родном языке.
Щеки Мэдселин пылали. «Нечего ему бить в одну точку. Я вовсе не так глупа, как он думает».
К счастью, в этот момент в зал вошла Эмма и направилась к столу. Она села напротив Мэдселин с застывшей маской на лице и негнущейся спиной.
— Почему он все время следит за мной? — процедила она сквозь зубы, обращаясь к Мэдселин.
— Кто? — удивилась та, невольно оглядываясь.
— Да этот верзила, саксонский увалень!
— Ульф? Деревенский староста? — Мэдселин украдкой поглядела на него. «Да, верно, его крошечные глазки буквально прикованы к Эмме. Причем смотрит на нее весьма красноречиво».
Эмма гордо выпрямилась и отбросила за спину седые волосы.
