Они завершили прогулку на крепостной стене. Сильный ветер едва не сдул Мэдселин, и у нее даже перехватило дыхание. Она плотнее укуталась плащом и посмотрела на залив. Тяжелые серые волны разбивались о прибрежные скалы. Несколько рыбачьих шлюпок покачивались возле пустынного берега, огибавшего крепость широкой полосой песка.
— Если вы посмотрите туда, — отец Падрэг показал в глубь острова, где темнел лес, — то увидите озеро.
Мэдселин слегка прикрыла ладонью глаза — утреннее солнце ослепляло ее. Примерно в миле от крепости, на опушке леса, она увидела блеск воды.
— Вижу, — кивнула она, стараясь перекричать ветер.
— Его называют Лин Ду. Черное озеро.
Мэдселин повернулась к священнику, придерживая волосы, чтобы те не закрывали ей лицо.
— Но оно не кажется черным.
— Вы правы. Такое название оно заслужило из-за своенравного характера.
— А что у него за характер? — содрогнулась Мэдселин отнюдь не из-за свежего прохладного утра.
— На это может ответить только Господь, миледи. — Он потер свой чисто выбритый подбородок. — Люди говорят, что озеро мстит грешникам.
Мэдселин скептически уставилась на озеро.
— А как оно это делает? — Она даже не потрудилась скрыть сомнение в своем голосе.
— Давным-давно некий великан родом из датчан привел сюда отряд разбойников и убил нескольких жителей деревни. А потом утонул в этом озере. — Хотя священник рассказывал все это совершенно бесстрастно, Мэдселин была готова поклясться, что сам он верит каждому своему слову.
— Если это и правда, — медленно произнесла она, — то вполне возможно, что речь идет о простом совпадении. Многие тонут, потому что далеко не все умеют хорошо плавать.
Священник добродушно улыбнулся.
— Возможно… — он немного замялся, — однако деревенские жители верят в силу озера.
— Сомневаюсь, что я пробуду здесь достаточно долго, чтобы разобраться в этом деле, — вздохнула Мэдселин.
Глядя мимо нее, отец Падрэг протянул руку в сторону.
— Подобные вещи не всегда так просты, как вы думаете, дитя мое… Однако мне пора идти к леди де Вайлан. Она обвинит меня в том, что я сбиваю вас с пути Господнего, если я стану дольше задерживать вас. — Он засмеялся каким-то внутренним смехом, явно развеселившись от своих последних слов.
Мэдселин не могла понять, почему так получилось, но перед ее глазами внезапно возникло суровое, неулыбчивое лицо Эдвина. Может быть, годы, проведенные в мыслях об отмщении, наложили отпечаток и на этого доброго человека? Ее немного разозлило, что краткое упоминание Изабеллы о прежней жизни Эдвина вообще как-то задело ее. И она решительно выбросила из головы все мысли об этом англичанине.
