Стефани лежала на подушках и читала эту проклятую неофициальную биографию, которая выставляла его негодяем. Из музыкального центра лилась испанская музыка — гитарная версия фламенко в современных ритмах.
Она не слышала, как Мигель поднялся по лестнице. Он смотрел на нее, и сердце его наполнялось теплом. «Почему я влюбился в эту незнакомку? Вот она сидит под моим портретом в слабо освещенной комнате и слушает музыку… Santo Dios, помоги мне!»
Он вспомнил, как долго боролся, чтобы стать первым среди матадоров. Тысячи промелькнувших городов, миллионы лиц, каждый день — запах бычьей крови… временами такой сильный, что он по нескольку часов стоял под горячим душем, безуспешно пытаясь смыть с себя этот смрад смерти.
«О Боже, мне никогда не насладиться моими миллионами! Меня постигнет участь Хуана». Огонек страха, вдруг зажегшийся в его душе, стремительно превращался в бушующее пламя. «Я скоро умру. Призрак Хуана уже точит рога быку, который меня убьет!»
Стефани подняла глаза и вздрогнула, увидев Мигеля. Он стоял в темноте на верхней площадке спиральной лестницы. «Наконец-то соизволил явиться!» — раздраженно подумала она. Ее злило то, что свой первый вечер в Мадриде она провела одна. Все ее бросили, даже Рей.
На Мигеле были красная хлопковая рубашка и линялые синие джинсы. Палец одной руки уцепился за петлю на поясе, другая рука лежала на бедре. Лицо его было необычно мрачным, в темно-зеленых глазах сквозила затаенная боль. Он пересек маленькое помещение и остановился перед Стефани.
— В чем дело, Мигель? Что…
Он упал на колени и зажал ей рот грубым, требовательным, почти удушающим поцелуем. Стефани попыталась вырваться, но он подхватил ее на руки и уложил на подушки, накрыв своим телом.
Внезапно Мигель приподнялся и сел рядом с ней, заметно дрожа. Оба тяжело дышали. Он провел трясущейся рукой по волосам и откинулся на подушки, потом достал из кармана какой-то листок и бросил ей. Бумажка упала на пол.
— Это твой билет домой, — прохрипел он. — Я разрываю контракт с «Варьедадесом». Уезжай отсюда, пока не поздно.
— Что? — вскричала Стефани. Она подняла билет и уставилась сквозь слезы на дату отправления. «О Господи, завтра!»
Он опять провел рукой по волосам.
— Прости.
Она ничего не понимала.
— Это из-за Пакоте, да? Он навязал мне свое общество, бесцеремонно усевшись в мое такси!
— Пакоте? — Мигель вскинул бровь. — Возвращайся домой, сеньорита, а не то очень скоро ты начнешь меня ненавидеть. Я приеду за тобой, когда все закончится, если, конечно, ты не против.
