— Он и так уже напуган. Я не собираюсь плясать под дудку Пакоте! Это отвратительно.
Доминго затянулся сигарой.
— А что, если Пакоте вынудил этого парня вызвать тебя на состязание, потому что он знает что-то о нем?
Мигель прищурился. При мысли о шантаже ему стало не по себе.
— Я обещал умирающему Хуану, что позабочусь о Паломе, прослежу за ее здоровьем и образованием. А теперь ты хочешь, чтобы я помешал ее счастью? Если я это сделаю, судьба от меня отвернется.
Полное лицо Доминго налилось кровью.
— Матадор, какое тебе дело до ее счастья? Она поступит так, как ты скажешь. Ведь ты ее опекун!
— И как ее опекун я говорю «нет». Я не стану играть сердцем этого юноши ради победы в корриде.
— Этот юноша может тебя погубить!
— Нет. Я чувствую, что назревают перемены.
— Перестань! Ты можешь отправить Палому куда-нибудь на несколько лет, а потом расторгнуть помолвку. Пусть Франкосис докажет свою любовь — уедет вместе с ней.
Мигель вскочил, скривившись от острой боли в бедре.
— Публика хочет, чтобы я пролил кровь на арену «Лас-Вентас»! Я видел свою смерть во сне. На быке была отметина — розочка. Моя помолвка с Паломой ничего не изменит. Изменить что-то может только эта американка, которая сейчас спит наверху.
Мигель мерил шагами комнату. Вошла его сестра, но, оценив ситуацию, оставила их наедине.
— Не волнуйся, матадор, я лично прослежу за жеребьевкой и позабочусь о том, чтобы нам не достался бык, виденный тобой во сне.
Мигель покачал головой:
— Судьбу не обманешь!
— В последний раз матадор умирал на испанской арене десять лет назад, — заметил Доминго.
— Да хоть двадцать лет назад! Моя смерть неминуема, если я не послушаюсь своего сердца.
Доминго был сражен.
— Не говори таких слов, матадор!
— В Калифорнии у меня было озарение — наверное, божественное. Мне представилось, что эта женщина-корреспондент каким-то образом предотвратит мою ужасную участь. И вам с Пакоте не следует вмешиваться.
— Матадор, ты меня обижаешь! Как можно ставить меня на одну доску с этим псом Пакоте?
Мигель сел, обхватил голову руками и энергично потер лицо.
Доминго вынул сигару изо рта.
— Матадор, ты в плохой форме, — сказал он встревоженно. — Завтра утром отправляйся в «Ла Либра». Там ты отдохнешь и, может быть, потренируешься перед боем. А я договорюсь с прессой, но боюсь, что одной коробкой сигар здесь не отделаться. Надо, чтобы репортеры, в том числе и Пакоте, не публиковали того, что сегодня видели.
— Заплати им, сколько они попросят. Я устал. Встретимся завтра в моем мадридском офисе. Я приду туда, чтобы подписать кое-какие счета.
