Тай бросился за ней. Она привалилась спиной к дубу, такому же высокому, старому и большому, как те, что росли в усадьбе на обрыве над рекой. Тай смотрел на девушку, но больше к ней не прикасался.
— Что случилось, Рошель? У тебя есть другой мужчина?
— Нет… Я не знаю… Возможно… Нет, я не люблю Билла. Я…
Тай усмехнулся:
— Приятно слышать. Полагаю, нам нужно предоставить всему идти своим чередом.
— Но ты постоянно торопишь события…
Он вновь притянул ее к себе. Рошель позволила ему один раз поцеловать себя, но потом покачала головой:
— Нет, Тай! Нет!
Он отступил на шаг и кивнул:
— Хорошо. Но я изменю твое отношение к некоторым вещам, Рошель. Жди — и увидишь!
Когда они вернулись в «Белые дубы», возле особняка стояла машина доктора Бушнелла.
— Нехорошо получилось, — расстроилась Рошель. — Мне следовало встретить его в комнате твоего отца.
Тай пожал плечами:
— Но он все еще здесь, не волнуйся.
Похоже, ничто в этом мире не заботило Тая, и он не чувствовал за собой никаких обязанностей. В общем-то и неудивительно — все уже было сделано за него, он просто пожинал плоды того, что родился в семье Митчел.
Рошель направилась прямо в комнату своего пациента. Доктор Бушнелл только что закончил осмотр и обратил взгляд на девушку, когда она вошла.
— Я выписал мистеру Митчелу новое лекарство, сестра, — сообщил он. — Мэвис уже в курсе. Если будет какая-то побочная реакция, сразу же звоните мне. Это средство разработано совсем недавно, и я думаю, оно будет ему полезно, однако возможна индивидуальная непереносимость.
— Да, доктор, — кивнула Рошель.
— Я думал, что вы от меня сбежали, — многозначительно произнес отец Тая.
— Нет, мистер Митчел.
— Хенк, это твоя идея? — сердито осведомился старик. — Я говорил тебе, что мне здесь никто не нужен, кроме Мэвис.
Доктор Бушнелл щелкнул замком своего саквояжа и встал.
— Пожалел бы Мэвис — она одна со всем этим не справится. — Он строго посмотрел на своего пациента. — Рошель — одна из лучших. Дай ей шанс, старый ворчун.
Мистер Митчел свирепо воззрился на доктора Бушнелла, но тот ответил ему таким же свирепым взглядом. На мгновение Рошель показалось, что они злятся всерьез, но затем увидела улыбку на лице своего пациента и поняла, что у давних приятелей такая манера общения, на самом же деле они относятся друг к другу с нежностью и теплотой.
— Я собираюсь остаться на ужин, если молодой Митчел меня пригласит, — сказал доктор Бушнелл. — Может, мне попросить, чтобы поднос принесли сюда? Я могу поесть здесь с тобой.
