— Да, черт побери. Ты права. Сейчас самое время. Ты должна знать, как все это произошло. — Он помолчал еще несколько секунд. — Машину вела Кэти, моя бывшая жена. Пыталась избежать столкновения с какими-то паршивцами, ехавшими на пикапе, и… и не рассчитала. Машина сорвалась с моста и рухнула в реку. — Его голос пресекся. — Мой мальчик утонул.
— Господи…
Лицо его исказилось, он еще сильнее закусил губу и негромко застонал.
— А развод? — тихо, почти шепотом, спросила она.
— Так захотела Кэти. — Он глубоко вздохнул. — Она вбила себе в голову, что я виню ее в этом несчастье.
— Ты в самом деле винил ее?
— Молю Бога, чтобы это было не так. — Он провел рукой по лицу. — Хотя кто знает? Может быть, и винил. Она виновата. Это точно.
— Где она сейчас?
— На Западном побережье. В Портленде, штат Орегон. Ей там хорошо. Она живет не одна. С ней какой-то банкир. Поселилась в сельской местности, обрабатывает несколько дюжин акров земли для собственного удовольствия. Стала почтенной, солидной гражданкой. — Он пожал плечами. — И это, сказать по правде, сняло камень с моей души. Мне и так забот хватает.
— Как хорошо, что ты мне все рассказал! — рассмеялась Эми. — И с моей души снял камень.
Они уже ехали по центру финансового района города. Билл свернул к тротуару и остановил машину.
— Рад слышать это, Эми. Увидимся вечером?
Держась за ручку двери, она наклонилась и поцеловала его. Крепко-крепко.
— Ну конечно. И еще раз спасибо тебе за эти четыре чудесных дня.
Был без нескольких минут час дня. Билл отодвинул в сторону стопку журналов и рекламных проспектов, поднялся из-за стола, взял с дивана пиджак и, хмурясь, пошел к двери. Почти каждое утро он просматривал массу дневной почты и благодаря этому всегда знал, за сколько была продана любая интересовавшая его картина, поменявшая владельца в любой точке земного шара, знал и имя покупателя. Но сегодня он был рассеян и с трудом заставлял себя сосредоточиться. В памяти непрерывной чередой проносились воспоминания о последних четырех днях, да еще и телефон все время трезвонил.
Билл вышел в вестибюль, захлопнул за собой дверь квартиры, на ходу взглянул на часы и вдруг остановился.
— Черт побери! — пробормотал он. Повернулся и стремительно возвратился в квартиру, с силой хлопнув дверью. Не присаживаясь, нажал на кнопки телефонного автоответчика и еще раз сосредоточенно прослушал запись.
Исполненный острой тоски голос выделялся в хоре веселых друзей, приглашавших его в гости, агентов по продаже и покупателей. В первый раз он прозвучал в пятницу вечером, когда Билл отправился путешествовать с Эми. В последующие два дня этот голос записывался на ленту через каждые несколько часов, днем и ночью. В течение выходных дней в нем явственно нарастало отчаяние, усилилась тревога, которую Билл почувствовал в прошлую пятницу уже перед самым закрытием галереи. Он тогда даже потянулся было к телефонной трубке, но потом, ужаснувшись, что опаздывает на целый час к Эми, выбежал из дома, удовольствовавшись твердым намерением позвонить из Кейпа. В субботу вечером он попытался это сделать, но безуспешно. Ему было хорошо и радостно с Эми, а все остальное казалось несущественным.
