– Мне очень жаль, я все возмещу. Извините, Филипп. Я больше ничего не сломаю. Это все моя вина, я безнадежный болван. Хотя, на самом деле, я счастлив, потому что я, совершенно точно, испытал тогда чувство. Плохое чувство – гнев, по-моему, – но я испытал его. Это здорово, не правда ли?
Майлз выпалил эту речь, попытавшись изобразить внешне эмоции, стоя перед группой со слегка поникшей головой. И тут он понял кое-что еще. Он понял, что ему уютно находиться в компании этих людей, включая даже огромного, внушающего чувство опасности Филиппа.
– Это очень хорошо, Майлз. У нас у всех наблюдается прогресс, – сказал Марио. – Я чувствую, как сила этого эксперимента уже начинает оказывать эффект. – Он взглянул на Полу, которая, казалось, продолжала что-то говорить со счастливым видом. – И я предсказываю, что этот эффект исправит даже самые неразрешимые проблемы к концу недели. Ну ладно, так чем мы займемся сейчас?
– Нам нужно тренироваться, – сказал Филипп. – Я подсчитал, сколько эти деньги будут весить. Нам понадобятся три педальных велосипеда, которым на рамах нужно будет прикрепить большие корзины. Четыре корзины на каждом велосипеде. Плюс еще большой рюкзак за плечами у каждого, у нас будет достаточно места, чтобы перевезти требуемую сумму.
Майлз почувствовал, как у него снова начало сводить живот. То, что их просили сделать, было невозможно. Совершенно. Он бросил взгляд на Филиппа, который сидел в кресле, расслабленный, словно охотящийся тигр.
Майлз не хотел оказаться снова пригвожденным к полу или вдруг почувствовать охотничий нож у своего горла. Филипп показался ему законченным убийцей.
– Я ничего не ломаю, – заверил его Майлз, держа обе руки на весу. – Но я хочу сказать, что, по моему мнению, план не удастся осуществить. Даже у меня это вызовет трудность, а я езжу на велосипеде каждый день. Велосипеды окажутся неустойчивыми. Если мы поедем в темноте, на них невозможно будет держать равновесие. Деньги станут нас тормозить, и, в конце концов, нам придется просто катить велосипеды, идя пешком. И еще, даже если мы доберемся до конца тоннеля, нам придется преодолеть три железнодорожных пути, чтобы добраться до автомобильной стоянки. – Майлз порылся в ворохе схем на столе и вытянул большой снимок аэрофотосъемки въезда в тоннель. – Смотрите, мы появимся вот отсюда. И должны попасть вот сюда. – Он показал пальцем на стоянку для автомобилей в северной части комплекса. – Каждый раз, когда мы будем пересекать рельсы, мы будем оказываться в поле зрения камер службы безопасности, наземных технических служб и полиции! – Он выкрикнул последнее слово, затем быстро взглянул на Филиппа. – Я ничего не сломал, правильно?
