Янси порой казалось, что она становится такой же, как мать или матери ее кузин. Вспыхнувшее в ее душе чувство вовсе не было похоже на то, что она питала к какому-то определенному типу мужчин. Это было чувство только к нему — Томсону Уэйкфилду.
Это новое и неизведанное прежде чувство выводило ее из душевного равновесия. Но хотя они с кузинами доверяли друг другу свои самые сокровенные тайны, сейчас она ни с кем не могла поделиться своими переживаниями.
Янси усиленно старалась отвлечься от мыслей о Томсоне, но безуспешно. Это смешно, твердила она себе, глупо, самонадеянно!
— Что случилось, Янси? — спросила Фения, когда они встретились вечером. — Ты стала какая-то другая. Молчишь всю неделю с отсутствующим видом.
— Фен! — Янси поспешила перевести разговор на другую тему. — Как у тебя дела с мамой?
— И знать меня не желает.
— Нам нужно устроить вечеринку. — Янси решила взбодриться.
— Верно, но у Астры по горло работы на выходные.
— Что ж, воскресенье отпадает, — согласилась Янси.
— В таком случае в воскресенье я отправлюсь повидаться с мамой. Кто знает, может, она встретит меня не так холодно.
— Мне поехать с тобой?
— Ни за что, — ответила Фения. Они обе знали, что если Порция Кавендиш не готова пока помириться с дочерью, то Янси вовсе не на что надеяться.
Оставшись в выходные одна, Янси впервые в жизни почувствовала себя неприкаянно.
В субботу она работала, наводя лоск на «мерседес», который ей разрешили оставить дома: в воскресенье утром мистер Клементс очень рано уезжал в аэропорт.
Янси прекрасно знала, что нельзя пользоваться служебной машиной в личных целях, но она не находила себе места, чувствовала себя выбитой из колеи и не знала, чем заняться. Навестить мать? Да и Ральф всегда рад ей.
Но, как обычно, когда она и сама не знала, чего ей хочется, она обратилась к тете Делии. Янси приехала к ней на «мерседесе».
— Янси, дорогая, как я рада видеть тебя! — лучилась улыбкой тетя Делия, и у Янси сразу же полегчало на сердце. — Проходи и расскажи, как твои дела.
Два часа спустя, когда Янси с удовольствием беседовала с ней, стараясь, чтобы тетя не заметила ее подавленности, зазвонил телефон.
— Подойти ты, — попросила тетя. — Мне не хочется говорить с Имоджин.
— Скажу, что ты занята с водопроводчиком, рассмеялась Янси, догадавшись, что сестры поссорились.
Но это была не Имоджин, мать Астры, а Мэтью Грант, друг Гревиля, спрашивающий его.
— Кажется, я разговариваю не с миссис Элфорд? Кто вы?
