— Ты похожа на богиню!
Кэтрин поджала губы, заставляя себя пропустить его слова мимо ушей.
— Готова поспорить, ты отвешиваешь этот комплимент всем своим любовницам.
Бернард нахмурился.
— Твоей дерзости нет предела!
Да, она дерзила ему. Но не терзалась по этому поводу угрызениями совести. Позволять Бернарду заговаривать ей зубы каждый раз, как только ему вновь захочется заниматься любовью, было с ее стороны верхом глупости.
Кэтрин считала себя независимой женщиной и не намеревалась подчиняться воле и капризам кого бы то ни было. Даже Бернарда Тарлингтона.
Она резко отбросила простыню и встала с кровати.
— Ты куда?
— Варить кофе. Думаю, ты тоже от него не откажешься.
Бернард собирался отказаться. Но медлил. Потому что хотел понаблюдать за ней в то время, когда она совершенно голая пойдет через всю комнату к выходу.
На это великолепное зрелище стоило посмотреть!
У Кэтрин были длиннющие стройные ноги и плотный высокий зад. Ее округлые бедра изящно переходили в тонкую талию. А грудь соблазнительно покачивалась при ходьбе.
— Ты неотразима, — задумчиво пробормотал Бернард, когда она почти достигла двери. — А кофе я не хочу.
Кэтрин резко повернула голову и вдруг рассмеялась.
Засмеялся и Бернард, протягивая вперед мускулистые загорелые руки.
— Иди ко мне! Вернись, пожалуйста!
Ужасно, но Кэтрин не смогла перед ним устоять. Развернулась, медленно подошла к кровати, а забравшись обратно в постель, позволила ему крепко себя обнять.
Бернард поцеловал ее в шею.
— Я знаю, что ты тоже не хочешь кофе, — шепнул он ей на ухо.
Кэтрин закрыла глаза.
— Уверен в этом?
— Уверен, милая моя Кэтрин. Опасная Кэтрин…
Она тихо рассмеялась.
Ей нравилось это определение. Бернард тоже был для нее опасен. Поэтому-то, наверное, их и влекло друг к другу со столь непреодолимой силой.
Бернард нежно укусил ее за мочку уха.
— Расскажи мне о нарядах, которые ты демонстрируешь, — пробормотал он. — Если не желаешь разговаривать о своих любовниках.
В данный момент Кэтрин не собиралась разговаривать вообще ни о чем. Ей хотелось опять слиться с ним в сладостном порыве и забыть обо всем на свете, в первую очередь, о терзавших душу сомнениях и опасениях.
— О каких нарядах? — рассеянно спросила она.
— О тех, которые ты надеваешь на себя для съемок, — пояснил Бернард, смеясь. — Или ты их не помнишь?
— А, вот ты о чем… — ответила Кэтрин, как будто и впрямь только что поняла, что ее возлюбленный имеет в виду.
— Именно об этом, — шутливо-серьезным голосом ответил Бернард.
