Джен оживленно хлопнула в ладоши.
— У вас был роман?
— Да, — ответила Кэтрин. — Подростковое увлечение… По сути, глупость. А закончилась эта глупость разбитыми детскими сердцами. Знаешь, наверное, как это бывает в юности.
Дженетта выжидающе молчала. Ждала продолжения истории. Ее глаза горели.
— А в Нью-Йорке мы встретились случайно. Бернард приехал сюда с сыном на две недели и поселился в соседнем доме. Чего только ни случается в жизни! — воскликнула Кэтрин.
— И?
— Что?
— Юношеская страсть разгорелась с новой силой?
— Нет-нет, что ты! — поспешно произнесла Кэтрин. — Бернард — мой временный сосед. Не более того. Он меня больше не волнует. — Ложь ей всегда давалась с трудом, но она твердо знала: в некоторых ситуациях без невинного обмана просто не обойтись.
— Что-то не верится, — усмехнулась Дженетта и подмигнула подруге. — Желаю тебе удачи!
Кэтрин ничего не ответила.
— Пойду, заберу своего Артура. Что-то он разговорился! Завтра ему надо появиться на студии в семь утра! — озабоченно произнесла Джен и удалилась.
Через некоторое время и другие гости засобирались уходить. Кэтрин провожала всех до двери, прощалась и дружелюбно улыбалась, а сама только и думала о том, что Бернард все еще здесь.
Она уже не злилась на него за его колкости и издевательский тон. От желания, чтобы он остался на ночь, у нее мутнело в голове.
Когда все гости разошлись, Бернард медленно подошел к ней и развел руками.
— Вот и закончился твой маленький праздник.
Кэтрин молча кивнула.
— Все было чудесно. Мне понравились твои друзья. И угощение, — пробормотал он. — Спасибо.
Самой же Кэтрин совсем не понравился этот вечер. Она ожидала от него совсем другого. Особенно тяжело на душе стало в тот момент, когда Бернард надел пальто и вышел в морозную ночную тьму.
Кэтрин осталась одна.
Скинув с ног туфли на высокой шпильке, она прошлепала босыми ступнями к окну, разрисованному морозом причудливыми ветками. Ночь была тихая и лунная. Снег красиво искрился в свете фонарей. Кэтрин долго стояла у окна, прижимаясь ладонями к ледяному стеклу, тихо плача и дрожа от одиночества и обиды.
Проснувшись наутро, Кэтрин с трудом открыла глаза. Ее мучила страшная головная боль.
Было уже поздно, около одиннадцати. К счастью, сегодня она могла никуда не торопиться, — у нее был выходной.
Головная боль не проходила. Наверное, она возникла как следствие душевных терзаний и кошмарных сновидений. Ведь из спиртного на вчерашней вечеринке Кэтрин пила лишь шампанское, и то очень немного.
