— Знаешь, — сказал он, подавая ей прохладный запотевший стакан, — Шон считает, что я намеренно напоил тебя в ту пятницу, чтобы отвезти домой, завлечь в постель и обмануть самым дьявольским образом.
Отпивая небольшими глотками воду, Дороти взглянула ему в глаза, но промолчала. Что она могла сказать?
Он поднял бровь и протянул:
— А-а… Вижу, ты того же мнения.
— В какой-то степени. — Ее ладони так взмокли, что, боясь уронить стакан, она осторожно поставила его на небольшой стеклянный столик. — В общем, мне кажется, ты преследовал несколько целей. Тебе хотелось побольше узнать обо мне. Хотелось взглянуть на Дэвида. Но главным для тебя было скомпрометировать меня, чтобы при необходимости обвинить в безнравственности и сказать, что я никуда не годная мать. Ты уж извини… — Дороти из последних сил старалась держаться спокойно, хотя сердце у нее разрывалось. Но ведь она пришла сюда для откровенного разговора и не станет приукрашивать правду.
— Значит, по-твоему, — Шелдон высоко поднял голову, — секс был для меня на последнем месте?
— На втором, — уточнила Дороти, с горечью вспомнив, что он вряд ли получил той ночью удовольствие, обнаружив, что она крепко спит.
Он прищурился.
— Ну что ж, это лестно!
— Я стараюсь быть честной. — Дороти сделала глубокий вдох. — Ты ведь не собираешься утверждать, что не устоял перед желанием, переполнявшим тебя.
Шелдон покачал головой и посмотрел на нее с насмешливой нежностью.
— Не собираюсь. Но я не устоял перед твоим желанием.
Задохнувшись, Дороти взглянула в синие веселые глаза. Как она таяла в его объятиях, истосковавшись по любви! О Боже, как же глупа она была! Отвернувшись в надежде, что так ей будет легче говорить с ним, она продолжила:
— Не знаю, что со мной произошло в тот вечер. Да, наверное, и шампанское было виновато. Но главное, что я была… что у меня не было… уже так давно… — Она запнулась, испугавшись, что сбивчивая исповедь еще больше унизит ее, и еле слышно докончила: — Я понимаю, как все это выглядело. Ты, вероятно, думаешь, что я каждый вечер привожу в дом мужчин, но…
— Напротив, — прервал ее Шелдон. — У меня сложилось впечатление, что ты очень давно не делала ничего подобного. — Лицо Дороти вспыхнуло и, скривив губы, Шелдон добавил: — Извини, я поступил не по-джентльменски, сказав это.
Не по-джентльменски? Она чувствовала себя последней дурой, и Шелдон знал это. Он получал удовольствие, высокомерно насмехаясь над ней. Дороти с удовольствием надавала бы ему пощечин, но сейчас она не могла себе позволить ничего подобного. Пытаясь сдержать гнев, она сжала кулаки так крепко, что ногти впились в холодные влажные ладони.
