. Хилари Пирс готовился к будущим занятиям, пуская змеев. Словом, это было давно, и старшие из наших героев начинали свою долгую дружбу, собираясь вместе почти каждый день. Сборища эти, по здравом размышлении, они стали называть Сумасшедшим Домом.
— В сущности,— сказал при этом Гуд,— нам бы надо обедать по отдельности, в палатах, обитых чем-нибудь помягче...
Уайт, проходивший строго-аскетическую фазу, сообщил к случаю, что особенно святые монахи вообще не выходят из кельи. Отклика это не встретило, и Гуд предложил другой вариант: поставить мягкое кресло, символизирующее обитую изнутри одиночную палату. Кресло это займет тот, кто окажется самым безумным.
Джимми Крейн не говорил ничего и расхаживал по комнате, как белый медведь по льдине. Так бывало всегда, когда его особенно сильно тянуло к льдинам и к медведям или к тому, что соответствует им в южных широтах. Он был пока что самым безумным из друзей, во всяком случае, именно он внезапно исчезал невесть куда и внезапно появлялся; увлекался же он первобытными мифами, которые гораздо причудливей сменяющих друг друга вер молодого Уайта. Кроме того, он был серьезней всех. В одержимости будущего пастора было что-то мальчишеское, как и в его диком взоре, и в резком профиле. Когда он хвастался, что вот-вот откроет тайну Изиды, все понимали, что он ее не сохранит. Что же до Крейна, он сохранил бы любую тайну, даже если То была бы шутка. И когда он отправился в долгое путешествие, чтобы поглубже изучить мифы, никто его не удерживал. Уехал он в потертом костюме, почти без багажа, но с большим револьвером и большим зеленым зонтиком, которым решительно размахивал на ходу.
— Вернется он еще безумней, чем был,— говорил Ричард Уайт.
— Дальше некуда...— качал головой Оуэн Гуд.— Африканский колдун не сделает его безумней.
— Сперва он поехал в Америку,— сказал священник.
— Да,— согласился юрист,— но не к американцам, а к индейцам. Может быть, приедет в перьях...
— А может, с него сняли скальп,— с надеждой предположил Уайт.
— Вообще-то он больше интересуется Тихим океаном,— сказал Гуд.— Там скальпов не снимают, там тушат людей в кастрюльках.
— Тушеный он вряд ли приедет...— огорчился Уайт.— Знаешь, Оуэн, мы бы так не говорили, если бы не были уверены, что с ним ничего не случится.
— Да,— серьезно сказал Гуд.— Конечно, он вернется целым и невредимым. Но вид у него, наверное, довольно странный...
Гуд получал от него письма, все больше о мифологии; потом, одна за другой, пришли несколько телеграмм; и, наконец, они узнали, что Крейн прибыл и вот-вот придет. Минут за пять до обеда раздался стук в дверь.
