Дело «архаровцев» | страница 59
Анатолий Банных: Цель полета была – охота.
– Охота с вертолета?
Анатолий Банных: Да нет, конечно. Они должны были нас закинуть. Собственно, все документы были на это и все остальное.
– Какие документы (хором Тепляков и Васильева)?
Анатолий Банных: Лицензии все.
Сергей Тепляков: Какие лицензии? На архаров не может быть…
Лариса Васильева: На санитарный отстрел?
– С вертолета кто-то охотился?
Анатолий Банных: Там был начальник охотуправления.
Сергей Тепляков: Лицензии на каких животных были? На зайцев, на кроликов, на кого?
Анатолий Банных: Я не могу вам ответить, потому что занимался этим вопросом начальник охотуправления. И в тот момент, когда я прилетел, уже вся команда была в сборе. В первый день, когда не дали вылета, начальник охотуправления говорил о том, что бумаги у нас готовы, все нормально, мы летим охотиться.
Лариса Васильева: Я готова даже поверить, что на момент вылета вы не знали, на каких животных. Но в следственном процессе вы должны были ознакомиться, на каких животных у вас были лицензии. Хотя бы с точки зрения защиты в этом процессе.
Анатолий Банных: Давайте зададим этот вопрос следствию, какие были документы, на каких животных».
Кажется, это называется – как уж на сковороде?..
14 июля Банных явился к следователю и в «деле архаровцев» опять наступила тишина…
А вот с противниками Банных и Бердникова закон управлялся с куда большей энергией: 6 сентября Сергею Михайлову было предъявлено обвинение, а 10 декабря в Горно-Алтайске уже начался над ним суд. Обвиняли Михайлова по трем статьям – клевета, оскорбление представителя власти и возбуждение ненависти либо вражды, а также унижение человеческого достоинства.
3
Первое судебное заседание по «делу архаровцев» назначено было на 30 декабря – будто специально, чтобы оно не состоялось. Оно и не состоялось – никто из обвиняемых не приехал. Следующее заседание назначили на 13 января. Однако срок давности, по статье «Незаконная охота» составляющий два года, истекал 9 января. Исход дела был ясен – сидеть эти ребята точно не будут. Но оставалась еще надежда, что хотя бы судимость на них будет – какой-никакой, а урок. Когда же в апреле (!) суд, наконец, начался, ни на что, кроме как на урок, надеяться уже не приходилось.
– По большому счету уже неважно, кто стрелял, – сказал мне Алексей Вайсман, сотрудник Фонда дикой природы, комментируя начало процесса. – Сроки давности по 258 статье – два года, и они же истекли. Никто никого не осудит. Важно другое: суд начался, он установит факт преступления, совершенного должностными лицами по предварительному сговору и повлекшего за собой смерть людей. Это важно само по себе. До сих пор никто и нигде в России не был назван за такие вещи преступником. И если это произойдет хотя бы посмертно, будет очень правильный прецедент.