– Персы за поругание Греции, ее унижение заслуживают мести, царь! И нет для них лучшего наказания, чем сжечь Персеполь…
– Да, да! Именно так! – раздались голоса со всех сторон.
Александр взял со стола золотой кубок с вином и посмотрел на Таиду:
– Не знаю, права ли ты, но пусть на сей раз будет по-твоему. Клит, подойди сюда!
Из-за стола поднялся рослый красавец Клит и направился к царю…
Стоя среди развалин Персеполя, Александр вновь увидел огни факелов, пылающие балки, разрушенные колонны, вновь услышал крики, свист пламени, пьяные крики, хохот, топот множества ног. И среди этой вакханалии огня перед ним вновь предстала красавица Таида, которая поджигала все, что могло гореть.
В глазах ее бушевала жажда мести. Она напоминала богиню мщения Эринию.
Пламя разрасталось, охватив весь дворец.
Их пути скрестились у поверженной статуи нечестивого Ксеркса, заключенной в замкнутый круг огня.
Протрезвевший Александр грустно смотрел на разрушения. Рядом с ним стояла Таида. Она торжествующе улыбалась.
Царь в бешенстве воскликнул:
– Зачем эти руины? Что дает месть? Я сожалею о содеянном!..
– О, царь, ты неправ! Разрушив Персеполь, ты лишь восстановил справедливость. Вспомни, сколько горя Ксеркс причинил грекам, когда сжег Акрополь. Мы должны были отомстить! И отомстили! Есть священная месть!
Александр с гневом взглянул на Таиду:
– Месть никогда не бывает священной. И еще меньше – плодотворной. Глупо разрушать то, что тебе же и принадлежит. Месть – удел слабых, удел глупцов. Но ты, Таида, не слаба и не глупа. Кто же ты?
Их взгляды встретились.
Он мечтал покорить весь мир, она – его, царя царей, Александра. И он впервые подчинился не собственной, но чужой воле! Воле женщины, гетеры, родом из Афин.
В вечерних сумерках промелькнул силуэт перса с кинжалом в руке. В тишине послышался топот ног и отчаянный крик женщины. И снова тишина.
Его слова больно хлестнули ее по лицу.
– Я не хочу больше видеть тебя, Таида! Уходи!
– Когда-то я слышала от тебя другую речь…
Александр молчал, задумчиво глядя перед собой.
Таида повернулась и пошла неуверенной походкой. Вскоре фигура ее растаяла в сумерках…
Неожиданно взор царя натолкнулся на печальное лицо Птолемея.
– Ты все еще любишь Таиду? – пристально глядя в глаза Птолемея, спросил Александр.
– Да, даже мудрость прожитых лет и другие увлечения не смогли защитить меня от ее чар.
– Безумец! Она едва не отняла у нас славу, добытую в бесчисленных битвах. Какой же я глупец! Разве истинно великий человек поддастся уловкам женщины! И это я, Александр, одно слово которого изменило ход истории! Теперь я знаю, что вылеплен из того же теста, что и все смертные, что был ничтожен и слаб.
