Александр обнял Таиду и усадил подле себя на стоящее возле его трона кресло рядом с Лисиппом.
Гетера улыбнулась царю. Он мягко сказал:
– Клянусь Зевсом! Своим искусством ты сумела отвлечь меня от тягостных дум правителя. Что-то есть в тебе такое, чего я еще ни разу не видел в другой женщине. Пока я не нахожу для этого подходящих слов. Но ты храбрая…
– Я горжусь, что ты меня видишь такой.
Таида сразу заметила задумчивость на лице Александра:
– Что-то тебя тревожит?
– Я думаю о Дарии. Свирепость персов прошла грозой по Египту, так же как и по Элладе. Египет устал от жестоких персидских сатрапов, которые без войны разоряли страну ежедневно.
Александр пристально посмотрел в глаза Таиды, словно хотел внушить ей свои мысли:
– Удержать народы в едином государстве можно пониманием и уважением к тому, что сложилось веками.
– Много мудрости в твоей речи, царь. Но люди темны, невежественны. Они не всегда понимают даже собственных интересов… Чаще всего они понимают лишь власть силы…
Царь серьезно смотрел на Таиду, о чем-то думал, не желая возразить ей.
Таида по-своему понимала это молчание. Она продолжала:
– За частным, мне кажется, нельзя упустить главное…
Александр поднял брови, спросил:
– Что же ты считаешь главным?
– Надо покончить с тиранией персов! Покончить навсегда! – с нескрываемой ненавистью воскликнула Таида.
– Значит, ты умеешь ненавидеть? – с загадочным видом произнес царь.
– Да!.. Однажды мне сказали, что ненависть – огонь, который разрушает нас изнутри. Возможно, это так. Но иногда лишь ненависть поддерживает в нас жизнь.
– Здесь я не согласен с тобой, Таида: и любовь, и ненависть должны быть сдержанны. Разрушить легко.
– Но я хочу, чтобы было уничтожено лишь то, что причиняет боль и страдания другим. Я считаю, что необходимо отвечать добром на добро, а болью на боль.
– Значит, если я причиню тебе вред, я стану твоим врагом?
Таида устремила на царя сверкающий взгляд:
– Я не причиню тебе вреда, даже если меня будут заставлять под пыткой. Я за многое благодарна тебе.
– Я хочу от тебя не благодарности. Мне кажется, что я говорю не с прекрасной гетерой, а то ли с искушенным в политике иностранным послом, то ли с философом… С красивой женщиной я хочу говорить только о любви, даже если она умна, как философ. И ни о чем другом!
– Я поняла. Ты оказываешь мне большую честь. – Она тщательно выбирала слова. – Мне кажется, я смогу полюбить тебя.
– Кажется?
– Ты хочешь, чтобы я солгала и сказала, что уже люблю тебя?
